Когда ночь была девочкой. Григорий Жадько

немигающим взглядом, от которого становилось не по себе.

      На следующий день, согласно уговору, Данила принес новый увесистый пакет. Ручки пакета выдавали тяжесть содержимого. Это не ускользнуло от глаз Саркиса. Он заметил его издалека и сделал подобие улыбки, если он вообще умел улыбаться. В россыпь конденсаторов предварительно были подсыпаны Н—30. Они содержали не палладий, а платину. Но Данила, согласно уговору, сделал вид, что не догадывается о более высокой их стоимости.

      – Вах! Вах! – цокал языком Саркис, перебирая конденсаторы как спелое зерно и взвешивая. – Давай дорогой, все давай. «Гдэ» брал?

      – Тебе все сразу расскажи! – раззадоривал его Данила и хитро улыбался.

      – «Нэхороший»! Скрытный какой! Вы русский все такой! – сокрушался Саркис и это выходило у него очень искренне.

      – Ладно! С севера. Радиостанции всю зиму «дербанили» с другом, – выдал Данила давно заготовленную фразу. – На лыжах, по побережью, далеко ходили. Вот, теперь надо продать.

      – Много еще? – отстраняясь, чтобы глянуть ему в лицо, спросил Саркис.

      Его желто-коричневые глаза напряженно замерли, веки чуть прикрылись.

      – Да полно. Только я на Калужскую поеду! Там больше дают.

      – Вах!! Что ты говоришь! – в горячности ударил он себя в грудь. – Я «тебэ» как брат! Я тебя знай! Ты меня знай!

      – И что! – усмехнулся его горячности Данила.

      – Там жулики, у них весы погод показывают!! – он оглянулся, приблизил лицо и доверительно спросил вполголоса, как будто их могли подслушать. – Сколько «оны» «тебэ» пообещали?!

      – Сорок семь!!

      – Дав-а-аай! Давай «дарогой». Ты ж как брат! Я тоже дам сорок семь!!!

      – У тебя денег не хватит. Там почти двадцать килограммов.

      – Вах!! У меня не хватит?! Кто «тебэ» сказал!!

      Русский?! Наберу. Если хочешь баксами по курсу? Идет?!

      Данила нерешительно потер нос, безразлично пожал плечами, делая вид, что обдумывает выгодное предложение.

      – Идет?! – решительно повторил и рубанул воздух руками Саркис, оглушая его басом.

      – Ну, что с тобой делать! – как бы превозмогая себя, согласился Данила и лицо его при этом стало очень недовольным.

      – Хороший цен! Ты что! От себя отрываю!

      – Ладно. Договорились!

      – Тогда завтра, также в «десят», – безапелляционно продолжил Саркис. – На рынок не ходы. Вон там, у киоска «встрэтымся».

      Данила сморщил лоб, кивнул и уточнил:

      – Только без обмана?

      – Кто «обманыват»?!! Я обманываю! Кто «тебэ» сказал?! Покажи! Я ему при «тебэ» башку оторву!!!

      Он продемонстрировал огромные волосатые ручищи, покрытые красноватыми волосками. Как будто отвинчивает голову цыпленку.

      Данила в душе улыбнулся. Все чувства играли на лице Саркиса. Его несло от предвкушения крупной сделки. Он уже что-то считал в уме. Он готов был пылинки сдувать с такого жирного сдатчика.

      Юра встретил его в саду, у дома. Он нервно курил, мерил тротуарные дорожки.

      – Что ты отсвечиваешь? – весело