Сказки хмурого волшебника. Александра Пипейкина

его, а огонь разгорался всё сильнее.

      И тогда пекарь закричал:

      – Пожар!

      И поэт проснулся, и прибежали со всей улицы люди, с вёдрами и кувшинами. Под окнами поэта собралась целая толпа, и никто не заметил грустного немого пекаря.

      Он отдал пирог бродячим собакам, и пустая тележка его снова поехала по камням мостовой. Он ничего не сказал дочери мельника.

      Но у него оставались два слова, ещё два слова. И двух слов иногда может быть достаточною

      Через неделю юный пекарь решился. Снова он всю ночь пёк свадебный пирог, снова обернул его в белоснежное полотенце и повёз к дому мельника. На этот раз он решил обойти дом поэта стороной, а потому пошёл длинной дорогой, вдоль берега моря.

      Он шёл и вдыхал полной грудью солёный морской воздух, когда из этой шумной темноты донеслось едва слышное:

      – Помогите!

      Он вгляделся и увидел на волнах лодку, которую оторвало от пирса, а в лодке двух крошечных детей. Течение уносило их всё дальше и дальше. Сам он не смог бы помочь, потому что плохо плавал. Пекарь бросился к ближайшему дому, замолотил в окно. Из окна выглянула сонная женщина:

      – Господин пекарь? Что случилось? Почему вы машете в сторону моря? Что там?

      – Дети! – не выдержал он.

      Женщина ахнула, и уже через мгновение выбежала на берег вместе с мужем. Он бросился в воду, она принялась кричать, откуда-то появилась целая толпа рыбаков, пловцов, простых людей. Скоро лодка с детьми была на берегу.

      Никто не обратил внимания на немого пекаря. А он выложил свой пирог на подоконник отозвавшейся женщины и повёз тележку к дому мельника.

      Одно слово осталось у него. Всего одно слово. Но и его могло бы хватить.

      Через неделю слегла с простудой его сестра.

      Весь день она работала через силу, всю ночь ворочалась без сна, а с утра не смогла подняться на ноги.

      Пекарь сбегал за доктором, а сам целый день разрывался между прилавком и печью. Его печенья подгорели, вафли остались сырыми, у троих покупателей он забыл взять деньги, у одного чуть не взял плату дважды. Он устал как никогда, и, стоило людям разойтись, без сил сел на крыльце, привалившись спиной к двери. От слабости кружилась голова. Нужно было идти за мукой, нужно было проведать сестру, а он всё сидел и смотрел в звёздное небо.

      Странный звук отвлёк его внимание: тихий и равномерный. Ровный гул, с которым крутятся колёса у тяжёлой тележки, везущей мешок с мукой.

      – Добрый вечер, Ганс, – сказала дочь мельника, останавливаясь возле его крыльца. – Хорошая погода сегодня.

      Он поднялся ей навстречу.

      – Я привезла молока для вас и вашей сестры: вы, наверное, сегодня и пообедать не успели. Я могу помочь. С утра буду работать с отцом, но к полудню наверняка приду. Я умею печь хлеб, честное слово. И торговать. И ухаживать за больными тоже.

      Он взял её за руку и впервые посмотрел прямо в глаза.

      А слово, единственное