Сказки хмурого волшебника. Александра Пипейкина

лавочку на углу Парковой и Лесной в Старом городе на краю света.

      Он вставал до первых петухов, и когда те только сонно поглядывали на небо: пора? Или ещё не пора? – в его пекарне уже жарко топилась печь, а на печи томились в ожидании булочки. Как только первый петух осторожно выкрикивал своё первое «кукареку», пекарь надевал толстые перчатки, открывал заслонку и с грохотом ставил внутрь широкий поднос.

      Булочки поднимались, покрывались золотистой корочкой, хорошели, и, когда пекарь снова открывал заслонку, их запах вырывался из печи и разлетался по всему городу.

      Немудрено, что в пекарне отбоя не было от покупателей. Булочки с кремом и с мёдом, пышки и пончики, баранки и бублики, печенья и пряники, свадебные караваи и поминальные пироги – казалось, что всё на свете мог испечь этот пекарь.

      Надо сказать, его самого покупатели толком и не видели: за прилавком стояла его сестра, а пекарь почти не выходил из-за перегородки, разве только, чтобы вынести поднос с горячим печеньем. Его ловкие пальцы придавали тесту любую форму, его чуткие ноздри по запаху отличали недопечённую булочку от той, что в самый раз, острые глаза с первого взгляда определяли, свежие ли яйца принесла птичница. Но торговать он не хотел, да и не мог. Он был немым.

      По вечерам, когда витрины пустели, а покупатели расходились, они с сестрой садились считать монеты. Одна ей, одна ему, две на продукты: муку, яйца, масло, мёд, пряности… Много ли можно испечь, если печь не из чего?

      Когда и эта работа была сделана, молодой пекарь стряхивал с себя муку, брал тележку и выходил на улицу. Медленно шёл он сквозь сумерки, и пустая тележка дребезжала всю дорогу: от пекарни до дома мельника. Там его встречала мельникова дочь. У неё были волосы цвета спелой пшеницы и бледное лицо.

      – Здравствуй, Ганс, – неизменно говорила она. – Хорошая сегодня погода, правда?

      Или наоборот:

      – Ну и дождь сегодня, давно такого не было.

      Он краснел, спотыкался, кивал или мотал головой, торопился погрузить на тележку мешок муки, отсчитать дочери мельника нужную сумму, и уйти, уйти прочь, спрятаться в своей пекарне, между тонкой перегородкой и печкой.

      Как-то раз, когда пекарь и его сестра уже собирались спать, в дверь постучали. Это был волшебник, он стоял у порога – высокая тёмная фигура в плаще – и низко поклонился, когда дверь открылась.

      – Доброго здоровья, хозяйка, – сказал он. – Не дадите ли вы мне кусочек хлебушка?

      Сестра пекаря оглянулась на пустые витрины, прошла взглядом по пустому столу, затем зашла за перегородку, и там, в самом углу, нашла подсохшую уже булочку с язычком подгоревшего крема.

      – Вот, – сказала она. – Два медяка.

      Волшебник сунул руку в мешок на поясе и с досадой щёлкнул языком.

      – Боюсь, я не взял с собой ни одной монеты.

      – Тогда не получите ни одной булочки, – пожала плечами сестра пекаря и захлопнула дверь прямо перед лицом волшебника.

      Её брат всё это время стоял на лестнице. Но как только закрылась