От самого темного сердца. Виктория Селман

намеренно вела себя как назойливое насекомое. «Вот я! Выбери меня!»

      Он встречался с моей мамой, но я его тоже любила. Больше, чем кого-либо другого. Иногда даже больше, чем маму.

* * *

      – Чем сегодня занимались мои любимые девочки?

      Мэтти клеил нам на окна стикеры охранной компании. Никакой охраны у нас не было, но Мэтти сказал, что наклейки заставят потенциальных грабителей дважды подумать, прежде чем к нам лезть. Он много думал о безопасности и всегда говорил маме вести себя осторожнее. «Одинокая женщина – легкая добыча».

      – Мы играли в прятки на Парламент-Хилл, – похвасталась я.

      – Надеюсь, ты не закрывала глаза, Амелия?

      – Если подглядывать, какой смысл играть? – парировала мама.

      – Это небезопасно. Как знать, кто прячется в кустах?

      Мама закатила глаза и неодобрительно покачала головой.

      – Хватит драматизировать. Все было в порядке. Вокруг полно народу.

      – Преступления происходят не только в глухих переулках.

      – Очень интересно. – Меняя тему, она кивнула на пакеты, которые он оставил на столешнице. – Что там такое?

      – Стейк. Хотел вас немного порадовать…

      Несколькими днями раньше убили Джона Леннона. Мама, как и тысячи других поклонниц, никогда даже не видевших своего кумира, была в трауре. «Выстрел в спину. Каким трусом надо быть, чтобы стрелять в спину?»

      – Еще вина прихватил. «Риоха», отборное. Хорошее, должно быть.

      Она поцеловала его:

      – Мой принц…

      Мэтти отвесил поклон, сопроводив его широким жестом.

      – Миледи.

      – Принцы не кланяются, – вставила я. – Это им должны кланяться.

      Он расплылся в улыбке:

      – К такому, пожалуй, можно привыкнуть.

      – Я открою вино? – Мама уже держала в руках бутылку «Риохи».

      – Может, сначала переоденешься в юбку? Грех скрывать такую фигуру.

      Я сделала вид, что меня вот-вот стошнит.

      – А ты разве не хочешь выглядеть как леди, тыковка?

      Нет, никакого интереса, объяснила я.

      Мама была покладистей, старалась угодить. «Я как раз собиралась переодеться».

      Мэтти зажал меня ногами, как в тиски:

      – Попалась!

      – Отпусти!

      Он злодейски захохотал:

      – Теперь ты моя пленница!

      Я брыкалась и отбивалась. Мэтти держал все крепче.

      – Вовсе не собиралась она переодеваться! – Я едва дышала от напряжения.

      Он сжалился и ослабил хватку.

      – Если б не ты, она так и ходила бы в джинсах, как я.

      Мэтти промолчал и, слегка улыбаясь, стал разбирать продукты. Я подошла посмотреть, что он купил.

      – Ореховый пломбир с зефирками, ура! – С торжествующим видом вытащила из пакета большую упаковку мороженого.

      – Твое любимое, да?

      В магазине рядом с домом такое не продавалось. Ему пришлось специально ездить в «Баскин Роббинс» на другой конец Лондона, в Голдерс-Грин.

      – Спасибо, Мэтти. Ты лучше всех!

      Он смутился, пародируя Микки-Мауса:

      – О!