Возвращение Орла. Том 2. Владимир Алексеевич Фадеев

в сотню раз. Представляешь – на этом Белом Острове живут невидимые люди, каждый из которых по энергетике в сотню раз сильнее каждого из нас. И это если мы себя посчитаем протонами, а поскольку мы всего-то электронные вши, то в тысячи и тысячи.

      – Но взаимодействуют-то слабо!

      – Это с нами, амёбами, они слабо взаимодействуют… у них, похоже, другие заботы.

      – Какие?

      – Вопрос! – Семён почесал затылок. – Наверное, серьёзные. – Хотел было высказать свои мысли насчёт оживления Орликова (наверняка их рук дело), не стал. – У кого-то должны быть серьёзные заботы, не всем же капусту сажать. Пока мы водку всем народом трескаем, грешим, что называется, бесстыдно-беспробудно, забив на всё вот такую болтяру, кто-то же страну держит! И всегда держал! Ведь, казалось, всё: кранты монгольские, поляки-шведы-турки, бонапарт на бонапарте и адольфами погоняют, не считая своих благодетелей от Петра Алексеевича до Мишки Меченого, всё ведь сливают, гады! Народ безмолвствует… а страна – стоит! Кто держит?.. А может, и какие-то сторонние силы. Я вот слышал: души египетских жрецов воплощаются в русских.

      – Это только в том случае, если эти египетские жрецы были русскими. Изначально.

      – Теперь скажи, что Египет основала наша Баба Яга, и правильное его название – Ягипет.

      Аркадий посмотрел на Семёна с восхищением:

      – Ну, ты голова, по-честности!

      – Да пошёл ты к чёрту! Уж такой ты русофил, противно даже.

      Аркадий захохотал.

      – Ну и что ты хохочешь?

      – Почему «фил»? Я просто русский.

      – А русофилы не русские?

      – Неизвестно. Если и русские, то снаружи, а я – изнутри: мне себя любить, как конфетку, ни к чему, тем более что я и не конфетка… – вздохнул. – А вот тем, что тебе это противно, ты сам и доказываешь великость свою русскую, саму русскость. Немцу небось противно бы не было, он за любую историческую былку, в смысле небылку, небылицу, цепляется, а ты… мы – наоборот: дай принизиться, не то что чужого нам не надо, и наше заберите!

      – А у тебя наоборот: всё – русское. Присмотреться же, так всё самое-самое прерусское – нерусское. Самовар – китайский, баня – финская, мат – и тот татарский.

      – Во-первых, татары – это русские, только они татары, а во-вторых, какой же мат нерусский?

      – Конечно, если у тебя татары – русские, то и мат тогда русский.

      – Ты… по-э-эт, а ни черта не слышишь.

      – Что?

      – Совать – суй, а пихать… – что?

      – Пхуй?

      – Я же говорю: голова. Светит – свет даёт, свет-да, в смысле «звезда», а писает… правильно.

      – А также твоя любимая орда, к ней елда, манда, еда, вода и прочая езда туда-сюда. Ты, Аркадий, всё-таки уникум: у нормальных людей обычно словарного запаса не хватает, отсюда и необходимость в универсальных русских заменителях, а у тебя он лишний, тебе бы мыслей немного.

      – Не завидуй… Можешь ты стать настоящим поэтом, можешь, по-честности, хоть и, дурак, сам себе не веришь… Все на свете слова – русские.

      – И английские?

      – Особенно