Три осени Пушкина. 1830. 1833. 1834. Игорь Смольников

сердцу поэта «маленьких» людях. Поэма не так проста, как может показаться поверхностному взгляду. За шуткой, иронией скрывается поэзия житейской прозы. За озорным сюжетом – пленительный образ простой и милой девушки, которая, кажется, в отличие от матушки имеет свои резоны быть обескураженной разоблачением мнимой кухарки…

      В ряду же произведений, созданных в ту осень, поэма «Домик в Коломне» явно перекликается с такой повестью, как «Гробовщик». Она входит в состав пяти повестей Белкина и тоже – но, естественно, по-своему, ведь это проза! – живописует колоритный быт и нравы небогатых районов российских столиц.

      О повестях Белкина у нас впереди разговор особый.

      «Домик в Коломне» писался стремительно. 5 октября был начат – закончен 9-го. Создавая эту ироничную поэму, Пушкин словно отдыхал после иной, трудоёмкой работы.

      И не о том ли стихотворение «Труд», написанное в величавом античном ключе?

      Миг вожделенный настал: окончен мой труд многолетний.

      Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?

      Или, свой подвиг свершив, я стою, как подёнщик ненужный,

      Плату приявший свою, чуждый работе другой?

      Или жаль мне труда, молчаливого спутника ночи,

      Друга Авроры златой, друга пенатов святых?

      О каком труде идёт речь?

      О «Евгении Онегине». Пушкин прощается с романом, с его героями, с его читателями… «Я с вами знал ⁄ Всё, что завидно для поэта: ⁄ Забвенье жизни в бурях света, ⁄ Беседу сладкую друзей».

      В Болдине окончательно сложилась последовательность заключительных глав. В предисловии, которое упоминало Катенина, Пушкин писал: «Автор чистосердечно признаётся, что он выпустил из своего романа целую главу, в коей описано было путешествие Онегина по России».

      Эта глава должна была быть восьмой. Однако, как поясняет Пушкин, «во избежание соблазна» решился он лучше «выставить, вместо девятого нумера, осьмой над последней главою Евгения Онегина…»

      Итак, девятая глава стало восьмой, а восьмая – путешествие Онегина – была исключена самим поэтом и печаталась им лишь в отрывках…

      Эта глава касалась прежде всего самого автора. В ней были вехи его жизни, его опыта, его встреч, его размышлений. Она касалась всего, что «было над Невою льдистой» в решающие для Северной столицы, для всей России годы.

      Пушкин давал характеристику всему, что прошумело над страной за четверть века. Всему, что определило его судьбу и судьба его поколения. Что помогало распознавать будущее России.

      В этой главе он снимал лестные покровы с тех, кто получил их в иных, прежних его стихах. Касалось это в первую очередь царей, с которыми он постоянно ссорился.

      Начиналась глава со строк, посвящённых тёзке автора:

      Властитель слабый и лукавый,

      Плешивый щёголь, враг труда,

      Нечаянно пригретый славой…

      Здесь каждое слово высекалось с афористичным блеском. С осуждением, с насмешкой. В полном соответствии с истиной.

      В следующей строфе был упомянут Николай. Этому,