Личный паноптикум. Приключения Руднева. Евгения Якушина

под нос Флоре флакон с нюхательной солью, а вторая брызгала бесчувственной женщине в лицо водой.

      – Вот! Вы видите! Это ужасно! Кажется, она уже не дышит! – возопил фамильяр и снова принялся ломать руки.

      Дмитрий Николаевич подошел к Флоре и стал нащупывать у нее на шее слабый пульс.

      – Дайте зеркало, – велел он и поднес поданную безделушку к слегка приоткрытому рту пифии.

      Стекло запотело.

      – Она жива и дышит, – констатировал он. – Как давно вы послали за доктором? Если ждать более получаса, лучше прямо сейчас везти ее в больницу.

      Но ждать не пришлось. В сопровождении лакея в комнату вошел седоволосый поджарый господин лет шестидесяти в золотом пенсне и старомодной тройке. При нем был докторский чемоданчик.

      – Доктор! Доктор! Помогите! – рыдающий Иннокентий Федорович вцепился эскулапу в руку и потащил его к своей бесчувственной госпоже. – Спасите ее, доктор!

      Врач выдернул руку и отстранил от ложа суетящихся горничных.

      – Не мешайте, – сухо потребовал он. – Расскажите, что произошло?

      – Она… Она умирает!.. Она не дышит!.. – продолжал вносить сумбур убитый горем фамильяр.

      – Доктор, я думаю, ее чем-то опоили, – обратился к врачу Дмитрий Николаевич. – Она при мне выпила вино, а после, через несколько минут, начала засыпать.

      – Когда это произошло? – строго спросил доктор.

      – Чуть меньше часа назад. Может, минут сорок.

      – Отчего же вы сразу меня не позвали?

      – Я не понял, что происходит что-то странное. У меня были основания считать… что имеет место мистификация.

      Доктор буркнул что-то неопределенное и склонился над спящей.

      Дмитрий Николаевич отошел от лектуса и обратил свое внимание на стол, который по-прежнему был уставлен изысканными яствами на стилизованных под античность блюдах. Среди всего этого гастрономического изобилия стояла початая бутылка испанского вина.

      Руднев забрал бутылку. Подхватил под руку метавшегося по подиуму фамильяра и выволок его в коридор.

      – Иннокентий Федорович, я передам вино на экспертизу. И мне нужен телефон. А еще я хочу знать, все ли особы женского пола, которые помимо мадмуазель Флоры живут в этом доме, находятся сейчас здесь?

      Не то строгий голос Дмитрия Николаевича, не то странный набор высказанных им требований отчасти вернули Золотцева в разум.

      – Да-да! Конечно! Вы правда думаете, что кто-то пытался отравить их яснословие?..

      – Иннокентий Федорович, мне нужен телефон! – настойчиво повторил Руднев.

      – О! Разумеется! Пройдемте в мой кабинет. Вы что-то еще про женщин спросили?

      – Я попросил с вас отчет о том, кто из проживающих в доме женщин сейчас отсутствует, – Дмитрий Николаевич перешел на ту свою повелительную манеру, в которой разговаривал редко, но которой мало кто осмеливался перечить.

      – Я выясню, – послушно согласился фамильяр.

      Он проводил Руднева в свой кабинет и оставил его там одного, заявив, что пойдет пересчитывать