Собрание сочинений в шести томах. Т. 5: Переводы. О переводах и переводчиках. М. Л. Гаспаров

нет

      но она знает

      что ей конец

      Бессловесно

      Зачем ты все еще пишешь стихи

      если эти слова

      дойдут лишь до немногих?

      спрашивают друзья

      в тревоге, что их дела

      доходят лишь до немногих.

      И я

      не могу

      ответить.

      БАСНИ

      Однажды нам с коллегою поручили составить антологию басен всех времен и народов. Было ясно, что переводить Лафонтена и Флориана традиционным русским вольным ямбом – бессмысленно: такие переводы покажутся ухудшенными пересказами басен Крылова, и только. Мы решили сделать переводы верлибром: точность прежде всего. Издательство не возражало: ему было все равно. Но получилось плохо: длинные и короткие строки оригинала чередовались беспорядочно, и верлибр не мог воспользоваться своей способностью удлинять и укорачивать строки ради смыслового выделения. Интереснее было передавать разницу между стихом разных языков: в немецкий верлибр вводить силлабо-тонику, а в итальянский (и в старые басни Маро и Сакса) – силлабику. Мне жаль, что у Маро я не сумел сохранить цезур, у Фьякки – обязательных ударений в середине строк, а у Сакса – строгости внутристопных переакцентуаций. Басня Парини – это «сонет с хвостом», но хвост в ней больше сонета.

      КЛЕМАН МАРО

      Лев и мышь

           Не пишу тебе, как безумна страсть, —

      Ты знаешь сам, где в ней польза, где бред;

      Не пишу тебе о ратных делах —

      Ты знаешь сам, кто в них силен, кто слаб;

      Не пишу тебе о властной Фортуне —

      Ты знаешь сам, надежна она, нет ли;

      Не пишу тебе о людских пороках —

      Ты знаешь сам их, хоть и непричастен;

      Не пишу тебе о Господе Боге —

      Ты сам к нему устремляешь свой разум;

      Не пишу тебе про парижских дам —

      Ты знаешь их лучше, чем их мужья;

      Не пишу грубо, не пишу любезно, —

      А лишь хочу рассказать одну басню —

      Басню, в которой лица – лев и мышь.

           Этот лев, сильнее, чем всякий вепрь,

      Увидел однажды мышь в мышеловке,

      Откуда она не умела выйти,

      Объевшись там салом и сырым мясом.

      Но этот лев был умен и догадлив —

      Пустив в дело и когти, и клыки,

      Он разломал ловушку на куски.

      Тетушка мышь выскользнула оттуда,

      Почтительно преклонила колено

      И, сорвав шапку с серой головы,

      Тысячу раз благодарила льва,

      Умоляя бога мышей и крыс

      Воздать владыке добром за добро.

      Сейчас увидишь: так оно и вышло.

           Случилось однажды льву за добычей

      Уйти далеко от своей пещеры,

      И там, увы, он сам попался в сеть

      И был привязан к крепкому столбу.

      Вот тогда и явилась к нему мышь.

      Она была смела и весела,

      Она не насмехалась надо львом,

      А, выругав котов, кошек, котят

      И восхвалив крыс, мышей и мышат,

      Среди которых пришел ее час

      Отозваться на отзывчивость льва,

      Мышь сказала так: «Молчи, лев, ты связан,

      Но сейчас будешь у меня на воле,

      Потому что по доброте душевной

      Так