.

берег.

      Белая и нагая, твои пальцы в соленой гриве.

      Ты стоишь, смеешься, море лижет нежные ноги.

      Заря брызжет тебе навстречу.

      Травы тянутся цветками к твоей ладони.

      Над тобой весна, под тобою лето.

      Поле ходит золотыми волнами.

      Плющ и грозд обвивают ленивый жезл.

      Мох ласкает ноги. Ручей сверкает.

      Отдохни. Престол твой – из солнца.

      Но из низин к нему уже всползают сумерки

      И хватают тебя за руки. Тропы круче

      И колючки злее. Цветы облетают под пальцами.

      Дождь и мгла клубятся вкруг бледной плоти.

      Ты лишь тень меж голых стволов. И слышишь:

      Ржут вдали морские кони. Их шпорит Время.

      Песнь 1 ^24/58

           Сентябрь!

      Спят бок о бок двенадцать месяцев в лоне года.

           Сентябрь!

      Наступал твой черед настать,

      Вились ржавые листья винограда над вертоградом.

      Листва золотилась плодами.

      Ветер был как время в полете.

      Я не знал и, плача, шел по меже.

           Сентябрь!

      Если бы я знал: ты придешь

      На развязку всех извившихся троп,

      На порог вертограда под виноградом, —

      Я не бился бы лбом в затвор зимы,

      Не рыдал бы цевницами апреля,

      Не считал бы кружащиеся листья,

      Как песчинки золота в часах,

      И не задыхался бы летней страстью,

      А сказал бы только:

           Сентябрь!

      Вот ты ждешь меня, и Любовь с тобой рядом,

      На порог легла ваша двойная тень,

      Ветер свеж, как время, и над водой

      Распускаются фонтаны, как пальмы,

      И как лилии лебединые шеи.

      Двойная элегия

      – Там, где нежилась горлица, стонет филин.

      Из твоей могилы растут цветы.

      Воротись: твой сад тебя ждет.

      Необутый и постарелый,

      Воротись из забывчивых твоих мест

      Долгою тропой

      К нашему источнику, который плачет,

      А потом смеется своим слезам.

      Двери смазаны оливковым маслом,

      В ясеневых чашах – молоко и вино,

      Яблоки – на столе.

      Я так любила тебя мертвого, что ты будешь жив.

      А когда не станет во мне надежд,

      То не станет в часах воды и в лампаде масла.

      – Пусть горит лампада, а часы плачут, —

      Мне к источнику твоему не прильнуть,

      Потому что поцелуи умирают с губами.

      Я прах под мрамором,

      Я тень неслышная,

      И твоим рукам меня не обнять —

      Разве что во сне,

      На пороге, где ты замрешь, почувствовав,

      Как я приближаюсь к тебе сквозь ночь,

      Ибо только там ты достойна призрака.

      Призрак

           Вглядись в свет, вглядись в тьму.

      Вечер красен кровью, рассвет – румянцем.

      Плачет влага, страждет душа.

      Вечер мчится, держа кого-то за руку.

      Путь раздваивается, как копыто фавна.

      В сущем звере скрыт