cнарк снарк: Чагинск. Книга 1. Эдуард Веркин

Кристина; лучше бы он был спелеологом. Показалось…

      – А наш праздник продолжается! Жителей Чагинска и наших гостей пришла поздравить талантливая молодежь! Приветствуем!

      Зинаида Захаровна поманила рукой. На сцене появилась Аглая. Хазин потер глаза. Нет, Аглая, внучка библиотекаря.

      – Приветствуем победительницу районной олимпиады чтецов и декламаторов «Золотое Слово»! Сегодня с вами Аглая Черпакова!

      Приветствовали, впрочем, не очень. Аглая была обряжена в независимое черное платье, длинное, до пола. Горло перемотано бинтом. Аглая выглядела изможденно и выразительно, она махнула рукой в зал и сделала презрительный книксен. Зал жидко похлопал. Заведующая библиотекой Нина Сергеевна вскочила, стала пробираться к сцене, но не успела – Аглая дотянулась до микрофона и стала декламировать. Негромко, с трудом выжимая звуки через перемотанное горло. Я не очень слушал или плохо слышал, но потом услышал.

      Ты можешь ли Левиафана

      На уде вытянуть на брег?

      В самой средине Океана

      Он быстрый простирает бег;

      Копье, и меч, и молот твой

      Считает за тростник гнилой.

      Голос звучал хрипло и страшно и очень подходил стиху. Зинаида Захаровна поймала Нину Сергеевну на ближних подступах и держала, чтобы та не рушила искусство. Мне поставили тарелку с отбивной, я стал есть. Надо было поскорей закусить, водка на голодный желудок…

      Водка на голодный желудок это хорошо.

      – А я, между прочим, имею, что сказать, – сообщил Хазин. – Я еще давно написал стихотворение на актуальную тему…

      Неожиданно на соседний стул опустился Роман. Он был без шапки, но казачий наряд снять не успел.

      – А вот и Шмуля! – обрадовался Хазин и добавил: – Когда пархатое козачество возстало, в Эйлате стал совсем-совсем переворот…

      – Я не Шмуля, – ответил Роман.

      – Каждый Рома говорит, что он не Шмуля. Но мы же знаем, что это не так…

      Хазин немедленно обнял Романа за плечо и налил ему водки.

      – И вообще, Шмуля, ты зачем так поздно без сабли ходишь? – продолжал Хазин. – Ты разве не видишь – на нашем славном журфиксе сплошной Хорст Вессель… В кого ни плюнь, все руссико-нацистико и любят верченые почки…

      Некоторые обернулись на Хазина.

      – Ваше лютейшество, не обессудьте! – Хазин послал им воздушный поцелуй. – Цузаммен видергебурт, что я могу поделать…

      Хазину поставили тарелку с горячим, он достал из кофра камеру, снял котлету, затем как бы невзначай направил на стол с врио. Из-за колонны шагнул человек в костюме.

      – Извините, у вас есть аккредитация? – человек указал на камеру.

      – Федя, прекрати сатрапствовать, – сказал Хазин. – Я же тебя узнал. У меня есть аккредитация, сейчас я тебе покажу…

      Хазин достал из кармана сто рублей, протянул человеку. Аглая продолжала со сцены хриплым гипнотическим голосом:

      Как верьви сплетены в нем жилы.

      Отведай ты своей с ним силы!

      В нем ребра как литая