Китти. Уильям Сомерсет Моэм

влюблен?

      Он не отвечал, но плутовская улыбка светилась в его глазах. Она знала и любила эту улыбку.

      – Ну, что такое? Я чувствую, что ты собираешься сказать что-то ужасное.

      – Вот что я скажу: женщины часто воображают, что мужчины гораздо сильнее их любят, чем это есть на самом деле.

      Впервые за сегодняшний день она рассмеялась: уверенность, с которой он говорил, была заразительна.

      – В последнее время ты мало обращала внимания на мужа. Может быть, теперь он уж не так сильно в тебя влюблен, как прежде.

      – Во всяком случае я никогда не буду воображать, что ты меня любишь до безумия, – возразила она.

      – Вот в этом ты ошибаешься.

      Как радостно было ей слышать эти слова! Она знала, что это правда, и уверенность в силу его страсти к ней согревала ей сердце. Произнеся эти слова, он встал, – подошел ближе, и сел около нее на сундук. Он обнял рукой ее талию.

      – Не мучь больше свою глупую головку этими страхами, – сказал он, – уверяю тебя, что бояться нечего. Я уверен больше, чем когда-либо, он сделает вид, что ничего не знает. Такие вещи доказать очень трудно. Ты говоришь, что он тебя любит; может быть, ему всего страшнее совсем потерять тебя. Клянусь, что если бы я был твоим мужем, я бы согласился на что угодно, только не на разлуку с тобой.

      Она прижалась к нему. Его прикосновение вызывало во всем ее теле нежную истому. Любовь, которую она к нему чувствовала, была почти пыткою. Последние его слова дали ей почву для размышлений: может быть, Вальтер любит ее так страстно, что готов перенести всякие унижения, чтобы хоть иногда пользоваться, ее ласками. Она это понимала, подобное же чувство она питала к Чарли. Ей было лестно так думать, но вместе с тем легкое чувство презрения к человеку, который мог так рабски любить, вкралось в ее душу.

      Она нежно обвила шею Чарли руками.

      – Ты удивительный человек. Я дрожала, как лист, когда шла сюда, а теперь ты меня совсем успокоил.

      Он приблизил к себе ее лицо и поцеловал ее в губы.

      – Дорогая, любимая!

      – Ты для меня такое утешение, – со вздохом сказала она.

      – Перестань нервничать. Знай, что я всегда постою за тебя и не дам тебя в обиду.

      Ока откинула всякий страх, но на одно мгновение безрассудно пожалела, что ее мечты о совместной жизни с Чарли разбились. Теперь, когда всякая опасность миновала, она почти желала, чтобы Вальтер настаивал на разводе.

      – Я всегда знала, что могу на тебя рассчитывать.

      – Само собой разумеется.

      – Не пора ли тебе идти завтракать!

      – К черту мой завтрак!

      Он притянул ее к себе, крепко сжал в своих объятьях, и его губы искали ее губ.

      – Чарли, отпусти меня!

      – Никогда.

      Чувствуя свою власть над ним, она рассмеялась смехом торжествующей любви.

      Не выпуская ее рук из своих, он заставил ее встать на ноги и, крепко прижав к своей груди, замкнул дверь.

      15

      В течение всего дня она думала о том, что говорил