Китти. Уильям Сомерсет Моэм

в этом роде. Я думаю, нам придется пригласить их к обеду.

      – С этим незачем торопиться.

      Когда они сидели рядом за обедом, он рассказал Китти, что знает ее мужа давно, познакомился с ним тотчас, как приехал в колонию.

      – Мы играем с ним в бридж. Это лучший, без сравнения, игрок во всем клубе.

      Возвращаясь домой, она передала об этом мужу.

      – Эта похвала немногого стоит.

      – Как он сам играет?

      – Недурно. Когда у него хорошие карты, он разыгрывает очень хорошо, а когда плохие, он теряется и плохо играет.

      – Он играет так же хорошо, как ты?

      – Я не льщу себя иллюзиями насчет своей игры. Я считаю, что я очень хороший второклассный игрок. Таунсэнд воображает, что он первоклассный, но этого нет.

      – Он тебе не нравится?

      – Не могу сказать, чтобы он мне нравился, или не нравился. Говорят, он хорошо работает на службе и известен, как хороший спортсмен. Он не представляет интереса для меня.

      Сдержанность, с которой говорил Вальтер, как всегда обозлила ее. Она не понимала, зачем надо быть таким осторожным.

      Человек вам или нравится, или нет.

      Чарльз Таунсэнд ей лично очень понравился. Она ожидала совсем другого. Он, вероятно, пользовался популярностью во всей колонии. Предполагалось, что секретарь колонии скоро уйдет в отставку и все надеялись, что Таунсэнд получит это место. Он играл в теннис, в поло и в гольф, держал беговых пони; всякому был готов оказать услугу. Он не признавал канцелярского формализма, не важничал. Все это ей давно о нем говорили; и Китти теперь не могла понять, почему ей было так неприятно слышать эти речи. Она предполагала, что человек, которого так хвалят, окажется напыщенным и самодовольным субъектом. С ее стороны было очень глупо так думать; ничего похожего на самодовольство в Таунсэндене было. Она провела очень приятный вечер. Они разговаривали о лондонских театрах и разных других увеселительных местах в Лондоне, о всем том, что она хорошо знает. Они как-будто встретились в каком-нибудь хорошем лондонском салоне в Ленокс-Гардене; потом, после обеда, когда мужчины перешли в гостиную, он опять подсел к ней. Хотя он и не говорил ничего особенно забавного, она смеялась. Вероятно, это происходило от его манеры рассказывать: в его голосе, низком и приятном, были ласкающие звуки, выражение его добрых, блестящих голубых глаз было очаровательно. Говоря с ним, вы сразу чувствовали себя хорошо, уютно. Конечно, это очень привлекательный человек.

      Он был высокого роста, по крайней мере шесть футов и два дюйма, как ей казалось, и сложен великолепно; очевидно, он был хорошо тренирован, и на нем не было ни одной унции лишнего жиру. Он был очень хорошо одет, самый элегантный мужчина из числа присутствующих, и хорошо носил фрак. Она любила изящных мужчин. Китти перевела взгляд на Вальтера. Ему следовало постараться быть немного элегантнее. Она разглядела запонки и жилетные пуговицы Таунсэнда; похожие видела она в магазине Картье в Лондоне. Конечно, помимо службы, Таунсэнды имели собственные средства. Его лицо сильно загорело, но действие солнечных лучей не повлияло на здоровую,