Кровавый круиз. Матс Страндберг

с кровати и приоткрыл дверь. Яркие лампы освещают сухое и морщинистое, как гофрированная бумага, личико. Интересно, сколько у него времени до ее прихода?

      Альбин

      Он вздрогнул, когда за спиной резко открылась дверь. Обернулся. Из каюты выходит пара в возрасте мамы и папы. Женщина опирается на мужчину, пока тот закрывает дверь, и Альбин видит полоску пота на его рубашке между лопатками.

      – Черт возьми, какой же вкусный здесь шведский стол, – говорит мужчина слишком громко, как будто женщина далеко, а не рядом. – Боже мой, я мечтал об этом целую неделю!

      Женщина кивает. У нее тяжелые веки. Она напоминает Альбину одну из кукол Лу. Она должна была закрывать глаза, когда ее клали на спину, но веки застревали на полпути. Получалось, что кукла и не спит, и не бодрствует.

      Пара не видит Альбина. Они направляются в сторону, откуда он только что пришел. Он идет дальше. Пытается представить, где находятся помещения, оказавшиеся белыми пятнами на схеме, но не находит разгадки. Еще одна дверь открывается в боковом коридоре. Оттуда выходят две женщины в блестящих платьях. У обеих очень узкие лица и ярко-красная помада на тонких губах, как будто лица рассекли внизу.

      – Сегодня мы повеселимся, мама. Здорово повеселимся!

      – Мужчины, берегитесь, девочки идут!

      Их громкий смех отдается эхом.

      Наконец Альбин подходит к двери 6510 в самом конце коридора и осторожно стучит. Ждет. Чувствует, как вибрирует пол. Слышит, как открываются и закрываются другие двери. Снова стучит.

      – Я все время тороплюсь, но все равно всегда опаздываю! – кричит Лу и открывает дверь.

      Она убрала волосы в хвост, и ее лицо снова изменилось. Кожа как пластмассовая и очень плотная. На губах блеск, на веках перламутровые тени. Она вздыхает с облегчением, когда видит, что это Альбин. Лу уходит обратно в каюту, он, секунду поколебавшись, заходит тоже.

      – Я видел Дана Аппельгрена, – рассказывает он. – И даже сфотографировал.

      – Какое счастье! – Лу не оборачивается. – Мой любимый артист, я о нем всю жизнь мечтала.

      Альбин не отвечает. Только жалеет, что рассказал ей. Лу встает на четвереньки перед двуспальной кроватью. Аромат ее духов наполняет всю каюту. На кровати лежат одежда и розовая косметичка. На столике перед зеркалом разбросаны косметика и украшения. На полу валяются большая щетка для волос и фен, не выключенный из розетки. Как будто по каюте прошло цунами женственности и везде оставило руины.

      – Они сильно разобиделись, что я опаздываю?

      – Ты не успеешь поесть, если не поторопишься.

      – Какая жалость! – Лу садится на колени. – Я всю жизнь мечтала отравиться в этом ресторане.

      Она достает миниатюрную бутылочку водки, эта марка знакома Альбину. Будь это бутылка нормальных размеров, Лу оказалась бы великаншей. Она откручивает крышку, подносит горлышко к сверкающим губам и пьет. Едва не поперхнувшись, со слезами на