На тропе войны. Джеймс Уиллард Шульц

которые тут и там гонялись за животными и убивали их, мы заметили одинокого всадника, направлявшегося к холму из лагеря. Мы почти не обращали на него внимания, пока он не стал подавать нам сигналы с помощью солнечного зайчика. Тогда Питамакан направил свою трубу на всадника, который уже спешился и был от нас на расстоянии мили, и сказал мне, что это его отец и что это он подавал нам сигналы с помощью зеркальца. В то время почти все мужчины у индейцев носили при себе зеркальца – это было украшением и могло пригодиться для передачи сигналов.

      Белый Волк, видя в свою трубу, что он привлек наше внимание, знаками велел нам спуститься к нему. С помощью знаков же Питамакан отказался, добавив, что мы останемся здесь надолго. Получив такой ответ, Белый Волк вскочил на лошадь и помчался на восток.

      – Он взбешен, – сказал Питамакан. – Сегодня вечером мы получим хорошую взбучку.

      Я взял свою трубу и стал наблюдать, как вождь понукает свою лошадь скакать все быстрее.

      Внезапно он вместе с лошадью упал на землю, а из ущелья недалеко справа от него поднялось три облачка дыма. Мгновение спустя наших ушей достиг звук трех выстрелов.

      ГЛАВА III

      – Они убили его – моего отца! – крикнул Питамакан, и мы вскочили на лошадей и поскакали вниз по склону холма, не обращая внимания на его крутизну и опасность того, что лошади могут переломать ноги..

      Мы могли видеть, что лошадь Белого Волка безуспешно пытается подняться, а сам вождь лежит там же, где упал. Трое мужчин, которые стреляли в него, теперь вышли из ущелья и направлялись е нему, очевидно не замечая нашего приближения.

      – Они доберутся до него, они снимут его скальп прежде, чем мы сможем им помешать! – кричал Питамакан и мы подгоняли наших лошадей плетьми и пятками, и они так скакали по склону, что мне казалось, что я лечу, а не еду.

      Но Белый Волк не был мертв. Когда эти трое были в пределах ста ярдов от того места, где он лежал, он внезапно сел и выстрелил, и один из них споткнулся и упал без движения. Остальных это не остановило: они продолжали приближаться в полной уверенности, что покончат с вождем раньше, чем тот сможет перезарядить ружье. Но не прошли они и десяти шагов, как вождь открыл по ним огонь из револьвера. В тот же миг они увидели нас: сразу же они резко развернулись, побежали обратно к ущелью и добежали до него в тот же момент, когда мы добежали до вождя.

      – Мой отец! Ты ранен? – спросил Питамакан.

      – Не сильно; только небольшая рана, – ответил вождь, посмотрев на нас и показав лицо пепельного цвета. – Обо мне не волнуйтесь, все будет хорошо; идите и убейте этих двух людей.

      Его белые леггинсы были в крови, большое кровавое пятно расплывалось ниже колена. Мы не хотели оставлять его и собрались спешиться, когда он взревел:

      – Я говорю, идите! Идите и убейте этих двух!

      Мы двинулись и, проходя мимо лошади вождя, увидели, что она мертва.

      – Давай разделимся, – сказал Питамакан. – Я пересеку ущелье выше, а ты ниже. С этой стороны ущелье обрывается,