Пляски калибанов. Рассказы и стихи. Елена Сомова

ни трам-та-ра-рам —

      Тебя ложью своей не тронет.

14 Октября 2021

      «Современности дух не в этом, прости, о Боже…»

      Современности дух не в этом, прости, о Боже

      Вон, кривляются искренне сильно пьяные рожи,

      Набухают карманы на воровских дрожжах.

      На блатные шлягеры с Баха нельзя съезжать,

      Но не просто съезжают – едут и остаются

      На пределе дна сливой давленной. Вошь уютца

      С вонью папертной в кратере их следа, нищета – беда.

      А другие в камланиях ускоряя числа,

      Режут заповедь на басах регистра,

      И запойного пращура стопки звенят,

      Звонят колокольные звоны. Вспомни,

      Сквозь пьянок ад

      Отрыгни грязище и пепелище.

      Осень для октябрят. Покидая днище,

      Ты найди в твоей душе, где ребенок?

      Отвори ему, поднимись.

      В тайне кинопленок

      Вихри тьмы и света наперебой свистят.

16 окт. 21 г.

      Из книги заблуждений

      «Нутро официоза под рентген…»

      Нутро официоза под рентген

      там  сотни  душ  загубленных  поэтов,

      отшибленных  критическим  кастетом

      в  дыхалку. Дух  ничтожеств  офигенн.

      Приятно  им с отважной хваткой  жить,

      давить  седую  поросль постулатом,

      чтобы  хватило  брюху  на  зарплату,

      клеймить – клеймить, позора  сетку  вить.

      И  в  альманахи трупы  собирать

      гвоздильной  граблей  на  издательский  планшет,

      и  грабить – грабить, раздавать авторитет,

      как  труп  газеты, где  селедки  след.

2011, 28 марта

      «Старость во мне вызывает магический ужас…»

      Старость во мне вызывает магический ужас

      Жутко смотреть  в  нафталинный кошмарик  старух,

      видеть безжизненность  кожи  морщинистых рук

      и неожиданно  бледный  там  свет  обнаружить.

      Мне в  знак  приветствия вспыхнет  один  огонек,

      сразу погаснет, как  травленый в  пепел  окурок,

      и мухоморная  всхлынет  пиететура,

      сухозастойно  взложив побукварный  паек.

      Немощь страшна  даже  в  юности, если  мотор

      тихо буксует  у  въезда на  гору  познаний,

      и так  смешны  все  примочки  воспоминаний,

      даже закружится, в  лед  припаркованный  бор

      денег никчемных – от  смерти  они  не  спасут.

      Страшное счастье, когда  только теплые  стельки

      сердце согреют, к  ребенку затеяв  маршрут,

      припорошённый  пожизненно лютой  метелью.

      В старости  радость  поумничать – как  морковь

      зайцу во  мгле  затерявшемуся в  новогодних

      детских концертах, где  был  и  Никола Угодник,

      в тайны  сердец  положивший нам  свято  любовь.

      Просто поумничать  вместе, поговорить

      и уложиться  в  расходов поденную  квоту,

      тихо вздыхая, сучить  перетертую нить,

      правнукам