Дорога за горизонт. За золотым крылом. Эйрик Годвирдсон

рассмеялся.

      Маг с улыбкой покачал головой – правитель шутит, значит, в самом деле с ним все хорошо. Вот только отчего-то все равно донимало колдуна неугомонное внутреннее чутье, заставляя быть настороже и выдавать дополнительные инструкции, ревниво посматривать на округлый сосуд с зельем в ладони Императора?

      – Мой государь, а где вы хранили бутылочку до этого?

      – В шкаф ставил, где храню писчие приборы, – Император беззаботно пожал плечами. – Почему-то подумал: раз стекло темное, то на свету тем более держать не стоит.

      – Это верно, – кивнул Эдерен. – Зря я сразу вам не сказал про это. Да и чтоб не побилась, мало ли – признаться об этом больше тревожился. В общем, теперь я спокоен!

      – Что-то я тебя не пойму, чародей, – задумчиво протянул вдруг Бриваэль изменившимся тоном. – То, тебя послушать, ничего страшного – то вдруг суетишься, будто без этих капель моя жизнь в страшной опасности может оказаться… так как на самом деле дело-то обстоит?

      – Я уверен, что опасаться совершенно нечего, это было переутомление ума, и сейчас оно прошло практически. Но вот что-то душа не на месте, воля ваша, лорд Мааркан, а не на месте, – признался маг.

      – Это предчувствие? – строго уточнил Император

      – Нет, это придурь, – честно вздохнул маг. – Я тревожен и мнителен, мой лорд. Луна, знаете ли, меняется, да и… Если с вами что-то даже не случится – а только может случиться! – я же себе не прощу!

      – Я уже большой парень, – засмеялся, услышав такое объяснение, государь. – Позаботься лучше о кораблях как следует, это успокоит мои разум и сердце куда как вернее любого зелья.

      С тем и уехал Эдерен со своими помощниками да группой придворных ученых, а Бриваэль вернулся к штудиям в библиотеке – недоразобранным заметкам, что отставил недавно. Уж больно тогда его тоска разобрала – читать это все. Сейчас, кажется, и от занудного разбора чужих записок можно было получить немало удовольствия, решил Император.

      Шелестят страницы и свитки, перо споро бегает по бумаге – по ходу дела Бриваэль делает пометки в собственном дневнике, выписывая то, что показалось интересным. Почему он решил деловые заметки внести в личный дневник – он сам не знает, просто подвернулось под руку.

      «Ладно, потом перепишу в отдельный свиток», – решает он. Сегодня он снова слегка рассеян и больше думает о кораблях, что только строятся – а не о людях, с которыми его народу потом придется иметь контакты. Точнее – и о людях тоже, но вот каким будет это общение? Ведь корабли-то он приказал сперва снаряжать военные. Хищные и быстроходные, как у торрсских пиратов или тяжелые, мощные, способные встретить прямой бой и в открытом море, и у самых берегов – какая из этих двух идей даст его стране больше гарантий в случае нападения? Он выбрал второе, но сейчас снова задумался – а верное ли распоряжение отдал?

      «Не лучше ли