Дорога за горизонт. За золотым крылом. Эйрик Годвирдсон

твое успокоит государя, выспится он как следует, и перестанет видеть всякую ерунду в тенях за кистями гобеленов и складками портьер, – подытожил Д'Арайн.

      Разбор и чтение разрозненных заметок займут не один день, понял государь, засев в библиотеке. Это же не официальные документы – те он просмотрел давно. А в записках придворных и предшественников самого Бриваэля на троне и правда попадалось немало интересного, что могло помочь после; да только вот информацию эту вылавливать надо было чуть ли не с золоченым ситечком травника-лекаря, цедя сквозь него по малому абзацу, по одной фразе, по короткой зарисовке – иногда попадались среди мемуаристов любители и правда порисовать в записях, иллюстрируя сказанное. И, кажется, сваренное Эдереном зелье действительно действует как положено – Император с удовлетворением отмечал, что работается легко, чтение ему кажется увлекательным и интересным делом, а мрачные мысли не тревожат слишком.

      Спал правитель без сновидений, заработавшись едва ли не до следующего рассвета. Правда, пробуждение вышло не из приятных – затекла и неприятно ныла шея, за компанию с нею и левое плечо. Видимо, за всю ночь он так и не сменил позы, вот и закаменело. Покрутив головой, Бриваэль принялся растирать затекшие мышцы. Скривился – отчего-то было больно прикасаться к плечу, точно растревожил не до конца зажившие тонкие длинные царапины… «Какие еще такие царапины!? Откуда?» – в зеркале отразились именно они, перечеркивающие ключицу наискось. Даже, вернее сказать – не царапины, а порезы. И недавнее чувство крапивного ожога снова напомнило о себе – белая кожа вокруг темных следов-«ниточек» зарделась красными пятнами.

      – Вот эт-то что еще такое, а? – Бриваэль не столько испугался, сколько возмутился, хотя неприятным ознобным холодком по позвоночнику пробралось некое неопределенное чувство, больше всего напомнившее именно страх. Он точно помнил, что нигде не мог за недавнее время получить подобных меток – на тренировку с оружием он не выбирался дня три как, за пределы замка не ездил с предыдущей охоты; с кошками не дрался, по кустам не лазил, с балкона ни с чьего не удирал, как юнец, застуканный строгим папашей в покоях своей возлюбленной… Император слегка усмехнулся последнему мелькнувшему в голове предположению—сравнению, скосил глаза вбок, стараясь рассмотреть царапины и похожие на ожог пятна. И увидел только абсолютно чистую и гладкую кожу. Зудеть и тянуть тоже перестало. Мельком глянул в зеркало – и тоже ничего не увидел, будто и не в этом зеркале отражение только что озадачило государя странной картинкой. Совершенно как раздосадованный подросток, показал гладкому серебру зеркальной поверхности сжатый кулак и тихонько фыркнул себе под нос – а что, если по завершении всей этой беготни с кораблями и неизвестностью со стороны новоприобретенных соседей взять, да и жениться? Да хоть на младшей племяннице Эдерена! Или какой-нибудь из дочерей восточных кланов? Не Мааркан,