Внутренний дворец. Мария Архангельская

не принято – называть их величеств по именам.

      – А… Понятно. – Я аккуратно собрала последние рисинки в ладонь и отправила в рот.

      – Но, если хочешь… – И Усин наклонилась к моему уху: – Она – императрица Эльм Илмин. Только вслух не говори, ладно?

      – Угу, – кивнула я. Здесь, как на нашем Востоке, фамилия ставилась прежде имени. – А заодно тогда уж скажи и как императора зовут, а?

      Усин оглянулась, хотя рядом с нами никого не было.

      – Луй Иочжун, – шепнула она.

      – Луй? Он… – Я запнулась, не зная, как будет «однофамилец». – У тебя с ним одинаковые фамилии?

      Я уже не раз слышала, как моих соседок зовут полными именами: Луй Усин, Луй Чжу… Когда я спросила, почему у них фамилии одинаковые, то услышала в ответ: «Ну, мы же все как сёстры». Потом я узнала, что и у прислуживающих императрице евнухов фамилия та же. Я решила про себя, что, видимо, когда людей набирают во дворец, фамилию им дают новую, как-то связанную с их новым положением. И оказалась права.

      – Ну да. Мы же все принадлежим императорской семье, значит, носим их фамилию. И ты тоже – Луй Тальо.

      Я в замешательстве потеребила мочку уха. Как-то я привыкла думать, что монархи своими родовыми именами так просто не разбрасываются. Но здешние императоры оказались на удивление щедры.

      – А люди, принадлежащие другим благородным семьям, тоже носят их фамилии?

      – Иногда. Если только у них нет собственного славного имени, но такие редко становятся слугами. И может ли быть имя славнее императорского?

      – И в самом деле, – хмыкнула я. – А у госпожи Нач и госпожи Лу, выходит, имена славные?

      Ответить Усин не успела. В этот момент занавеска на входе в комнату отлетела в сторону, и на пороге возник Луй Дуар – один из евнухов, возглавлявших челядь. Я ещё не до конца уяснила местную иерархию, но положением он не уступал госпоже Нач, только она главенствовала над женской частью прислуги, а он – над мужской… в смысле, над евнуховой.

      – Выходите, – повелительно бросил он, увидев нас с Усин.

      Усин вскочила. Я, зашипев сквозь зубы, тоже поднялась на свои многострадальные конечности.

      – А что случилось? – спросила Усин, когда мы вышли за порог, а в комнату тут же нырнули два евнуха положением пониже.

      – У госпожи Юнэ пропала драгоценная заколка с ласточками, подарок государыни, – ответил Луй Дуар и, уже обращаясь к своим подчинённым, прикрикнул: – Ищите хорошенько!

      – Да пожалуйста, – пробормотала я, наблюдая, как евнухи распахивают наши ларцы и начинают бесцеремонно в них рыться.

      – Кто-то украл? – испуганно спросила Усин.

      – Ну, не сама же она спрятала, – раздражённо бросил евнух. – Осмотрите тут всё! Пропажу нужно найти.

      Мы с Усин притихли. Некоторое время из комнаты доносились лишь звуки торопливого обыска, а потом вдруг раздался голос одного из евнухов:

      – Нашёл!

      – Прекрасно, – удовлетворённо усмехнулся Дуар, делая шаг в комнату.

      Мы заглянули за ним, высовываясь из-за косяка. И хотя довольно широкая спина Луй Дуара загораживала почти