Внутренний дворец. Мария Архангельская

– запах казался мне слишком тяжёлым и резким, но императрице он, видимо, нравился. Вазочки с угощением и кувшинчики вина, больше напоминающие кофейники, мы расставили заранее. Чжу разлила вино по чаркам.

      – Как здоровье его величества? – Ван Лэй отправил в рот печенье.

      – Хвала Небу, всё благополучно.

      – Десять тысяч лет императору! – поднял Лэй чарку. – А его высочества? Я слышал, его величество оказал наследнику милость во время состязания?

      – А что ему оставалось делать? – поджала губы императрица. – Тайрен был лучшим, это признали все.

      – Надеюсь на празднике увидеть его у себя.

      – Пошли ему приглашение.

      – Уже.

      – Он ещё не ответил?

      – Уверен, ответит в самом скором времени. – Ван палочками подхватил с блюда какого-то моллюска, плавающего в густом соусе. – Ты хорошо воспитала сына.

      – Учитывая, что мне пришлось быть ему не только матерью, но и отцом, – да, – скромно кивнула императрица.

      – У его величества много государственных дел, – дипломатично высказался её брат. – За процветание империи!

      Они выпили, и Чжу налила им ещё.

      – За процветание семьи Эльм! – На этот раз чарку подняла её величество.

      – Я сумею его сохранить, – серьёзно сказал ван. – Не беспокойся, сестра.

      – Я не могу не беспокоиться. Его величество чтит традиции, но для нас делает только то, что ими предписано. Стоит мне… или тебе… или любому из вас оступиться, и последствия не заставят себя ждать.

      – Значит, нам нужно внимательно смотреть под ноги.

      Они ещё некоторое время посидели, перебрасываясь не то очень многозначительными, не то совершенно пустыми фразами. Я слушала их и думала: как же всё-таки развита в аристократии – и не только здешней – способность смотреть на слуг, как на мебель. Лично я не смогла бы так вот спокойно есть и разговаривать под взглядами доброй полудюжины человек. А им хоть бы хны.

      Впрочем, всю меру равнодушия к прислуге я поняла только во время всё же случившегося в скором времени визита наследного принца Тайрена. Как и его дядя, он, после того как поклонился матери до земли, первым делом спросил о новом материном приобретении, то есть обо мне. Окинул меня беглым взглядом и резюмировал:

      – Ну и уродина.

      «Сам ты урод», – подумала я.

      Между тем принц равнодушно отвернулся и завёл с «матушкой-государыней» вежливый разговор о её здоровье и о здоровье своей супруги – Тайрен оказался женат. Интересно, сколько ему лет? По этим восточным лицам не поймёшь. Вообще-то, конечно, обозвав его уродом, я была не права – некрасивым он не выглядел. Красавцем, впрочем, тоже, но всё же было что-то запоминающееся в его вытянутом лице с глазами даже более узкими (зато длинными), чем у большинства здешних. Ростом и статью он тоже удался, не зря его награждают на всяких там состязаниях. Пожалуй, даже повыше меня, и плечи широкие. Одет он был необычно: безрукавка до середины бедра, куртка с узкими