Внутренний дворец. Мария Архангельская

но берут аккуратно, и на это закрывают глаза. Чтобы его величество лично занялся взяточником – сам прикинь, какая это должна быть сумма. И не ты ли говорил, что излишнее сребролюбие чиновников – зло и ты намерен с ним бороться? – с улыбкой заключила императрица.

      – А вы, матушка-государыня, учили меня, что зло – это излишняя принципиальность императора и что с недостатками людей можно и нужно мириться, если польза от них превышает вред, – парировал сын. – Сановника Чжи просто нужно заставить отписать излишнее в казну.

      – Чтобы он тут же кинулся восполнять потери?

      – За этим можно проследить. Да и не так уж много он и брал. Министр чинов, к примеру, берёт больше, но никто его не трогает. А знаете, почему? Потому что он никогда не выказывал ко мне никакой благосклонности.

      – Уж не хочешь ли ты сказать, что это дело направлено лично против тебя?

      – А вы знаете, из какого дома вышли цензоры, которые подали жалобу на Чжу Дамина? Это были Мо Руань и его двоюродный брат.

      Судя по помрачневшему лицу императрицы, ей названное имя сказало многое.

      – Что ж, – после короткой паузы произнесла она, – тем более тебе нужно сохранить благоволение императора. В конечном счёте оно решает всё.

      – Трудно сохранить то, чего нет.

      – Тогда хотя бы не делай его своим врагом! Неужели это так трудно – вовремя промолчать? Не вкладывай сам в руки гуну Вэню выигрышные камни. Повторяю тебе ещё раз: этот Чжи Дамин не стоит твоих усилий. Ты его уже проиграл, смирись с этим.

      Я мысленно поёжилась. Я никогда не видела этого самого Чжи Дамина и не слышала о нём. Вероятно, он заслужил своё расследование, проводимое по личному приказу императора. И всё равно жутковато было слышать, как они рассуждают о живом человеке, словно о сломавшейся вещи: стоит ли отправить в починку или дороговато выйдет, проще сразу выбросить.

      – Значит, уступить, – после паузы повторил принц.

      – Да.

      Он усмехнулся.

      – Скоро я буду одно название – «наследный принц». Ни власти, ни влияния… ничего.

      – У тебя будет всё, тебе только нужно дождаться. Гун Вэнь не поднимет руку на императорскую кровь. Но у него есть могучий союзник – ты сам. Твоя нетерпеливость, твоя несдержанность… Хвала Небу, его величество не желает прерывать прямую линию, но я каждый раз со страхом жду, что чаша его терпения переполнится.

      – Мне жаль, что я огорчаю матушку-государыню, – не вставая, Тайрен поклонился.

      – Ты – моё единственное утешение. Только бы увидеть, как тебя увенчают тиарой Равновесия Неба и Земли и ты возьмёшь в руку Яшмовый скипетр, – и больше ничего мне в этой жизни не нужно.

      – Тальо, покорми попугая, – распорядилась госпожа старшая управительница.

      – Слушаюсь, – присела я.

      Обычно птицу кормила другая девушка, но сегодня её величество взяла её с собой, направившись куда-то за город. Кажется, в храм, а может, в монастырь – тут были монастыри, несмотря на то, что бал правило махровое язычество.

      – И