Вэй Аймин. Ирина Репек

истерики, и кормилица сдавалась.

      На утро дзяндзюн и чжангонджу уехали к храму для жертвоприношения. Гонджу закрыли в комнате и поставили солдата охранять выход. Позавтракав у себя в комнате тем, что принесла ей А-Лей, дождавшись пока та уйдет, Минмин оделась в одежду Мими, украденную еще несколько месяцев назад и припрятанную на всякий пожарный случай. Одежда была немного великовата. Минмин потуже подтянула пояс, подняла подол платья заправив часть полотна под пояс. Затем вылезла в окно, которое не просматривалось с главного входа и, к удивлению, было оставлено без присмотра, и, так же как и днем накануне, добралась до забора за казармами на территории тренировочного лагеря. Лестница и веревка были на прежнем месте.

      Минмин благополучно выбралась из поместья, дошла до реки. Переходить реку в брод она не решилась. Обувь у неё была с мягкой подошвой, идти по острым камням речного дна она не собиралась. Она медленно дошла до переправы, перешла по узким подмосткам, перекинутым через реку. Выйдя на другой берег и вспомнив направление, где она видела дым, она углубилась в кустарники. Земля была холмистая, высокие кусты с острыми колючими листьями резали кисти и шею. Дальше от реки кустарники сменились деревьями. Гонджу, боясь заблудиться, периодически останавливалась, надламывала ветку кустарника и укладывала пирамидку их трех камней, большой, на него – поменьше, и сверху самый маленький – для ориентира.

      Гонджу, шла в сторону, где она накануне видела дым, ориентировалась по солнцу. Проходя по роще она увидела куст с красными ягодами. Она вытащила платок и набрала целую горсть, скрутила платок в узелок и засунула его за пазуху. Потом можно будет перекусить. Она уселась на поваленное рядом дерево и решила передохнуть. Солнце приближалось к зениту. Скоро утренняя прохлада сменится полуденным зноем, и даже здесь, в лесу, будет душно. Надо найти какой-нибудь ручеёк. Пить из него она бы не решилась, но умыться и помочить опухшие от укусов комаров и слепней ноги было бы неплохо. Она сорвала еще пару ягод, покатала их на ладони, любуясь как они переливаются в лучах солнца: яркие, сочные, собралась положить одну в рот, но остановилась… Её внимание привлек вой собаки, где-то далеко, надрывный, монотонный. Спустя несколько мгновений к вою присоединился второй голос, такой же жалобный и давящий на нервы, затем третий, четвертый. Минмин замерла. Холод и дрожь прошла по плечам, спине, пояснице… не собаки – волки.

      Она встала с дерева.

      – Деточка, не ешь, отравишься!

      Рука повисла в воздухе, Минмин обернулась. Перед ней стояла старуха, та самая, которую она вчера видела в городе, продающей засахаренный боярышник. Старуха подошла к гонджу, выбила у неё из ладони ягоды. Взяла пальцы Минмин и поднесла их ближе к лицу.

      – Ах какие пальчики, – пробормотала старуха. – Ягоды ядовитые, пальчики будут болеть.

      Она сняла тряпку, покрывающую верх деревянного короба-каталки, протерла ею руки Минмин.

      – Ты кто такая? – спросила старуха, – почему я тебя раньше не видела. Ты из чьей