Второй. Владислава Николаева

скандальные интонации: откуда-де он взялся, и что-де за бред, и чья-де эта глупая шутка…

      Я неторопливо прошла к трону. Как раз к возвращению дружины.

      Трон – штука красивая, но на вид неудобная. Ладно, ради такого дела можно потерпеть. Села с осознанием собственного достоинства. Стахий тут же занял место Алмаз, по левую руку от меня.

      Такого обращения девица не ожидала, даже в день, когда в домах будет расти лес, а свиньи начнут летать.

      – Стахий! – Алмаз хватала воздух ртом, как рыба.

      Я демонстративно внимательно смерила её взглядом, заставляя замолчать.

      Позволив себе минутный ступор, попялившись на меня обиженно округлёнными глазами, жрица тихо нашла себе другое место.

      Девицы так растерялись, что едва не забыли, как удерживать грудь в рамках декольте, для этого грудную клетку требовалось держать надутой, как парус корабля под тугим ветром. В зале повисло молчание. Выбитый из колеи Сергей, надо сказать, так и стоял с пальто недалеко от двери.

      – Прошу, садитесь, – я приглашающе повела раскрытой к потолку ладонью.

      Чи, подготовленный к моему визиту, подал мне тарелку с фруктами и по-ресторанному оформленным омлетом.

      Ох уж эти любители гляделок! После злющих глазищ Тимура пусть на меня смотрит хоть тысяча глаз – не подавлюсь!

      Я принялась за еду. Полноценную компанию за столом мне смог составить лишь Прохор. Остальным отчего-то кусок не лез в горло, хотя казалось бы я не давала оснований полагать, что намерена скверно сказаться на их беззащитном передо мной пищеварении. Способность воздействовать на жидкости чужих тел нигде не оговаривалась, и я не собиралась волновать собравшихся признанием, что могу.

      Приятно было ради разнообразия отведать что-нибудь кроме супа, который мы ели в мажьей квартире круглыми сутками. Суп, к сожалению, не та жидкость, что со временем становится ценнее.

      Позавтракав, я поднялась с трона. Стахий спешно подал пример, поднимаясь вслед за мной на ноги. Старцы, молодые люди и девушки почтительно встали со своих мест.

      Приятно.

      – Пойду, приберусь, – объявила я.

      Вопросы и возражения не прозвучали. Прохор молча пошёл за мной.

      В прежнее моё полусанаторное-полушпионское пребывание в Храме я нередко задавалась вопросом, отчего помещения внутри внешне продуманного и имеющего симметричный контур Храма так хаотичны и неудобны для жизни. Оглядываясь назад, не знаю, что приводило меня в замешательство. По-моему, всё очевидно. Требовалось просто прибраться, чего до сего момента отчего-то не догадались сделать.

      Храм тем временем разминался и приходил в себя, ступени пружинили под ногами. Я взялась за второй этаж, где располагались комнаты старцев и служительниц. По-моему, комнаты должны образовывать не нелепый квадрат внутри внешних стен Храма, это просто неудобно, а по крайней мере идти по периметру, чтобы внутрь проникал солнечный свет из окон. Так-с, сделаем комнаты