Второй. Владислава Николаева

Повелителя Нежити и Мага».

      «Кто ты?»

      Вопросы-ответы не надоедают ни одной из сторон.

      «Дочь», – продолжаю я.

      «Любящая сестра Вениамина», – продолжаю я.

      «Подруга Сафико», – продолжаю я.

      «Благодарная ученица Захара», – продолжаю я.

      А голос всё ухает «Кто ты?». Он будет знать обо мне всё. Мне придётся произнести всё, о чём даже не решается подумать человек.

      В состоянии близком к инфаркту сажусь на полу. Меня гладят по голове. Уносят в мягко освещённую комнату. Дают немного воды. Всё это долго, замедленно, как своя маленькая вечность. Подавись, несмертность.

      Когда удаётся открыть глаза, вижу стоящего на коленях статного старика. Он странно выглядит на коленях. Отмахиваюсь от видения рукой, руки оказываются сжатыми другими руками. Правая гудит как от онемения.

      Я сижу на банкетке, с двух сторон меня прижимают названные братья. Уверенна, что знала их имена, но сейчас понимаю лишь, что они мне братья. От них исходит тепло, а я, недавно несомненно живая, холодна как камень. Странно, одежда дымится. Уши улавливают глубинный гул. Что-то большое ожило совсем рядом.

      – Что произошло? – растерянно спрашивает кто-то. Голос смутно знакомый. И вопрос неожиданный.

      – Я не понял.

      Второго голоса оказывается достаточно, чтобы резко протрезветь и всё вспомнить. Интересно, как это выглядело в их глазах.

      Широко открываю глаза. Вроде бы всё в порядке. В глубине продолжает мощно и ненавязчиво гудеть, как подземное течение.

      Тимур хмурится:

      – Васса, ты в порядке?

      Киваю с невозмутимым видом. Если быть невозмутимой, можно выдать финты за стандартное поведение. Зря что ли я усыпляла его бдительность целые сутки и десять часов?

      – Что случилось?

      – Поздоровалась с Храмом.

      Если бы я сама всё понимала… они должны думать, что понимаю. За произошедшее приходилось цепляться, как за ускользающий сон.

      – Вернёмся домой, – распорядился Маг, так ничего и не прояснив растерянному Стахию.

      Стахий меня, конечно видел, но, судя по виду, не верил своим глазам.

      – Я дома, – холодно возразила я. – Можно воды.

      Мы весьма удачно оказались на кухне.

      Прохор поспешно наполнил стакан, прежде чем сообразила Храмовая повариха Маша, прижимавшая к груди кувшин.

      – Пойдём, – настойчиво повторил Тимур, приподнимая меня за под мышку. От одежды тянулся дым. То, что произошло, если происходило где-то помимо моей головы, произошло без свидетелей, даже Тимуру и Вениамину не дозволялось присутствовать.

      – Да, конечно, – с готовностью поддакиваю, – ты иди, а мне необходимо остаться. Сегодня в лазарете приёмный день, хочу поговорить с Захаром насчёт обучения начинающих знахарей, немного попрактиковаться, если получится. К тому же ещё довольно рано, утренние занятия дружины ещё не начались, Прохор как раз посвятит меня в тонкости… нужно поговорить со Стахием… Вам известно, что в башнях рухнули лестницы?

      – Что? – воскликнул Стахий, не