Звездная жатва. Роберт Чарльз Уилсон

дверь в четверть двенадцатого, чтобы впустить своего некрасивого и простодушного друга, который по совместительству был еще и одним из самых дотошных гистологов, встречавшихся Мэтту. Джим согласился выпить кофе и уселся на диван в гостиной. В нем было метр девяносто от пят до торчащих волос, и обычно он выделялся в любом помещении, но тем вечером, как показалось Мэтту, Джим будто сжался, ссутулился, а его лицо обвисло от тяжелых мыслей. Он молча взял чашку с кофе и крепко обхватил ее ладонями.

      Мэтт списал это на усталость. В начале года больницу Бьюкенена сертифицировали как региональный центр травматологии. Для администрации новость была хорошей – повышались престиж и финансирование. А вот реакция персонала оказалась смешанной. С одной стороны, они получили все необходимые технические новшества – респираторы, бронхоскопы, новую палату реанимации в педиатрическом отделении. С другой стороны, теперь им предстояло иметь дело с тяжелыми пациентами, которых прежде направляли в Портленд. В отделении гистологии работы прибавилось в разы, а новых сотрудников не появилось. Вот уже два месяца Джим работал сверхурочно, почти до самой ночи. Разумеется, он сильно уставал.

      Рэйчел уже отправилась спать, шторы были задернуты, и в доме стояла неуютная тишина. Джим откашлялся.

      – Как дела у Лиллиан? – спросил Мэтт, скрывая их сегодняшнюю встречу.

      – Вроде нормально, – ответил Джим. – Потихоньку. – Он пригладил ежик волос своей лапищей. – Давненько мы вас с Энни не видели.

      – Чертов график. Что наш, что ваш. Надеюсь, в пятницу придете?

      – Какая еще пятница?

      – Эта пятница. У меня вечеринка. Я еще на прошлой неделе предупреждал.

      – А, точно. Извини, Мэтт. Да, постараемся быть.

      – Выглядишь пришибленным, – заметил Мэтт, и Джим не возразил. – Дело серьезное?

      Джим кивнул.

      – Тогда выкладывай. И пей свой чертов кофе, пока не остыл.

      – В больнице какая-то дрянь творится, – сказал Джим. – Но меня никто не слушает.

      По его словам, все случилось очень быстро.

      Началось с понедельника. Джим получил пару жалоб от врачей из-за странных результатов анализов крови. Общие анализы, предметное стекло, эритроциты, лейкоциты. У пациентов с подозрением на анемию был чересчур низкий гемоглобин.

      Кровь взяли заново, заказали новый анализ, Джим пообещал лично за всем проследить.

      – Все было кошерно, я убедился. Но результаты… оказались хуже.

      – Намного? – спросил Мэтт.

      – Такие цифры нельзя показывать врачу. Что я должен был сказать? «Доктор, извините, но, согласно анализам, ваш пациент мертв»? А пациент в это время сидит у себя дома и смотрит «Дни нашей жизни»[5]. Хуже всего то, что парой образцов дело не ограничилось. Теперь у нас везде такие бредовые результаты. Гематология, гемостаз, иммунологическая реакция, тесты на группу крови. Невозможно проводить анализы. Каждый раз какие-то марсианские цифры.

      – Проблема в лаборатории? –

5

«Дни нашей жизни» – американская мыльная опера, выходящая с 1965 г., один из самых длинных телесериалов в истории (свыше 14 000 серий).