Узник вечной свободы. Ольга Вешнева

тоже на удивление медленно управлялась со своим ужином. Стараясь разделять салат и мясное, она передними зубами выуживала мелкие кусочки из миски и немного их разжевывала, прежде чем проглотить. Любая из моих собак расправилась бы с предложенной едой в разы быстрее.

      – Сибирские лайки соблюдают особый этикет приема пищи, – улыбнулся я.

      От вина полковник отказался, а чая попросил покрепче.

      Окончив чаепитие, он решительно посмотрел на меня. Глаза его округлились.

      – Прежде я не хотел вам портить аппетит, и без того немного подкислил его напоминанием о страшной кончине мельника. Ну а теперь настал черед совсем дурных для вас вестей, Тихон Игнатьевич. Не так давно я спустился с Балканских гор. В горах тех, в маленьком одном селении, довелось мне познакомиться с молодым офицером Алексеем Свириным. Вы с ним учились вместе. Помните его?

      – Разве мог забыть я друга?

      – С нынешней ночи забудьте его, чтобы долго не пришлось горевать. Погиб ваш друг. Убит весьма жестоко.

      – Кем? Турками убит?

      – Нет, турки злы, не спорю, мстительны еще, но невиновны на сей раз они… Его убил хорват… Вышкович… Валко.

      Константин сообщал мне жуткую новость, запинаясь и делая остановки для глубокого вдоха.

      – Валко – это имя, – на всякий случай пояснил полковник, видя мое полубессознательное от горя состояние. – Так еще зовется маленькое, но симпатичное село близ Вуковара. Названо, между прочим, в честь него, Вышковича. Именно в его руках бывал тот драгоценный камешек, что теперича вы носите на шее. Вы слышали легенду о Валко? О ней писал вам Алексей?

      – Полгода целых я не получал от него письма, – я сложил на коленях дрожащие руки.

      – Принесите, пожалуйста, письмо для господина Таранского. Оно в моем портфеле выше всех бумаг, – обратился полковник к собаке.

      Сбегав в вестибюль, Дарья Прокофьевна принесла в зубах мятый пыльный конверт и отдала хозяину.

      – Держите последнее его письмо, вам адресованное. Я счел долгом привезти его в Россию, чтобы передать вам лично в руки.

      Константин отдал мне запечатанное письмо. Читать его сразу же, в присутствии полковника, я не решился, оставил конверт на столе.

      – Душегуб пойман, ему воздано по заслугам? – дрожащим голосом осведомился я.

      – По сей день он свободен, – уныло ответил полковник. – Поверьте, я не меньше вас о том жалею.

      – Что же вы приехали? Почто бы вам с солдатами не поискать его в горах?

      – Нас срочно отозвали. Я не мог ослушаться приказа.

      Дарья Прокофьевна подбежала ко мне, дружелюбно помахивая хвостом. Она хотела было положить морду мне на колено, но я испуганно вздрогнул, и собака отступила.

      – Давайте закругляться, отходить ко сну, Тихон Игнатьевич. Не буду больше бередить вам нервы, – выйдя вслед за мной из-за стола, сказал полковник. – Мне надо очень рано встать, с первым петухом. Будьте любезны, проводите меня в комнату для гостей.

      Выполнив его просьбу,