Страшная граница 2000. Часть 3. Петр Илюшкин

падла. по губам!

      Пришлось мне на ходу изобретать велосипед:

      – Видите ли, товарищ полковник, у туркмен есть одна буква, не предусмотренная русским алфавитом. Пишется она как буква «о», но внутри – чёрточка. Это что-то среднее между «о» и «ё».

      – Ты на что намекаешь? – возбудился Матузик. – На долбо..ба?

      – Вздохнув, я пояснил, что дополнительная туркменская буква очень сложна для русского слуха. Чтобы её произнести, надо вытягивать губы трубочкой и медленно тянуть звук. Вот так:

      – О-ё-о! А хотел я Вам ответить просто – «Оёрен тагамлы». То есть очень вкусно. Это о собачке.

      – Издеваешься? – проскрипел Матузок и выглянул в коридор:

      – Мавропуло, Печёнкин! Быстро сюда! Продолжайте обыск. До тех пор, пока не найдёте всю документацию на подпольную верблюжью ферму!

      Н-да!

      Предупреждал же я редактора, что будет у кого-то полна жопа огурцов! Не поверил он. И пошутил-таки над дураками в День Дурака!

      глава 9

      Автомобильная фамилия

      Мein Bruder по военной бурсе Коля Пшеничный нагрянул в Старгополь, как снегопад в июле.

      И, как всегда, потребовал лучшего в мире туркменского плова. Который, по уверению друга, готовит исключительно и только моя жинка Леночка.

      Широкой, как лопата, ладонью майор милиции зачерпывал ароматный плов и басил, поднимая рюмку чая:

      – Будь здрав, боярин!

      На двенадцатом спирто-чае наши глотки взревели:

      – Пили мы, мне спирт в аорту проникал!

      Хряпнув ещё немного, мы провозгласили тост за великого человека, автора песни:

      – Ну, за Владимира Высоцкого!

      А чуть позже, перебрав все смешные училищные случаи, решили провозгласить здравицу нашему курсантскому взводному. И…

      – А как его фамилия? – наморщив лоб, остановил я радостный бег наших воспоминаний.

      – Ну ты даёшь! Лучшего друга Крымова забыл! – рассмеялся майор. – Он же тебе бесконечные наряды вне очереди объявлял. За строптивость. А ты забыл!

      – Ёк (нет)! Крымов – это сержант, замОк (замкомвзвода)! А кто взводным-то был?

      Коля наморщил лоб и поставил на стол рюмку:

      – Хм! Лейтенант… Э-э-э! Лейтенант… Э-э-э…

      Чтобы помочь уставшему другу, я начал усиленно чесать затылок и накручивать казачий бравый ус.

      И выкрутил-таки глубокомысленную мысль:

      – Автомобильная у него фамилия! Помнишь, на ушастом «Запорожце» наш литёха ездил?

      – Ну да! А курсанты каждый день чинили этот драндулет! – улыбнулся Коля, продолжая морщить лоб.

      Видя бесперспективность его умственной бурной деятельности, затуманенной зелёным чаем, я предложил единственно верный ход:

      – Нарисуй машину! Фамилия и выскочит!

      Когда мой васнецов-репин начертал на бумаге некое подобие чебурашки, я радостно-восторженно хмыкнул:

      – Ты прямо Пифагор!

      Коля обиженно засопел и воззрился на мою наглую морду лица:

      – Какой