Часть. Игнат Дэйнов

кителя. Поправляю мыльницу, закрываю дверцу.

      Синельников подходит, осматривает тумбу…

      Подставляет свое лицо ко мне и упирается взглядом. Я смотрю в его сумасшедшие глаза с лопнувшими капиллярами. Он безумен.

      -Из вас, свиней, только единицы здесь знают что такое порядок. – тихо говорит он, обдав меня перегаром и идёт дальше.

      Вскоре он закончил осмотр, разъебав примерно 30 из 50 человек в кубрике и пошел во второй. Все принялись чинить тумбочки и ёбла.

      -Порядак тут навидыте э! – командует Джамбеков и удаляется с товарищами по цвету лица.

      За ними из кубаря отчисляется и старший призыв.

      Во мне что-то щёлкнуло.

      Синельников будто «разбудил» меня.

      Воспользовавшись суетой восстановления погромов, иду в конец кубаря и скидываю патроны в тумбочки старшему призыву и южанам, кому сколько хватило. Особенно не забыл про мл. сержанта Г, закинув ему два патрона: один в висячую на плечиках парадку, другой в чехол для ниток и иголок (этот интеллигент его отдельно купил в чепке).

      Позже, вечером, я узнаю, что контрабасы нашли у одного из южан патрон и знатно отмудохали его до состояния, требующего госпитализации.

      Идея.

      Вырываю листок бумаги, пишу большими печатными буквами «Чёрные и узкоглазые пиздят оружие и патроны». Делаю несколько таких листков. Один просовываю под запертую дверь командира роты, два других скидываю без палева позже в офицерской столовой, где жрёт командир полка.

      На следующий день объявили всеобщий шмон на плацу среди всего личного состава полка.

      Перед выходом, осматриваю свои вещи и тумбу-снова нахожу там патроны.

      Улыбаюсь, скидываю их под доску в полу и бегу на построение.

      Шмон на плацу и позже, в тумбочках, многое дал: патроны нашли почти у каждого из не русских не только в нашей роте, но и во всех остальных в полку.

      Но это пол дела: кроме патронов были изъяты ножи, заточки, финки, столовые ложки.

      Полкан, будучи алкоголиком, но очень вспыльчивым, не стал церемонится и начал политику «русификации» полка, поклявшись, что, как он сказал дословно: со следующего призыва «этого говна» возьмёт гораздо меньше на службу.

      Вскоре, подавляющая часть узкоглазых покинула полк-большинство перевели в другие части…

      Той же ночью меня поднимают двое.

      Бритнев и Джамбеков.

      Молча отводят в сортир и без слов начали бить.

      Успеваю въебать Бритневу, но удар не вышел и меня сразу стелят на пол…

      …меня били, приводили в чувство, заставляли встать и снова били.

      Очнулся под утро, с запекшейся кровью на лице, затекшим глазом, рядом с очками.

      Мне почти не больно, разве что в голове стоит странный свист, а тело, как каменное.

      Умываюсь, хромаю в кубрик.

      Встречает м. сержант Г.

      -Ты зря это.

      -Согласен, в этой роте смывать кровь с ебла уже бессмысленно.

      -Ты думаешь, что лучше всех? Ты теперь даже не представляешь, что с тобой теперь будет…

      -Разрешите