Часть. Игнат Дэйнов

и страдания людей, видя ужас в их глазах…

      Ночью нас не будят.

      Все отрубились: кто от недосыпа, кто от алкоголя.

      Но меня будит другое, – желание помочиться.

      Хромая, иду в туалет.

      Захожу и застываю от увиденного.

      Возле раковин стоит на карачках Котлованов и воет, как животное.

      Над ним Джамбеков и Кабанов, своими габаритами, оправдывающий фамилию.

      –Языком, я сказал, берцы мне почисти э. – орёт Джамбеков.

      -А потом и хуй нам отполируй. – гогочет Кабанов.

      Я застыл, чувствуя, как во мне что-то ломается.

      -Да вы тут совсем ёбнулись. – вылетело у меня изо рта и они меня только заметили.

      -Чо сказал, э! – Джамбеков орёт. -Ну-ка давай сюда к нему спускайся!

      Кабанов двинулся на меня.

      Я сделал несколько шагов назад и, глядя в глаза Кабанову, Джамбекову, Котлованову,-услышал щелчок в голове, в районе висков.

      Сам того не понимая до конца, неожиданно для себя, кричу и бросаю кулак в голову Кабанову.

      Тот кило на двадцать меня тяжелее, но настолько не ждал от меня удара, что от моей плюхи он моментально падает на жопу в нокдауне.

      Странное помутнение накрывает меня, одновременно с градом ударов от Джамбекова. Пропускаю три поставленных удара и моё тело поглощает легкость.

      Я несусь на врага и мы сходимся в обоюдном размене ударами.

      Он выше и крупнее меня, к тому же кандидат в мастера спорта по рукопашному бою, потому я много пропускаю и не могу дотянуться до него, за исключением пары скользящих ударов, задевших его скулу.

      Но тем не менее продолжаю драться и напирать.

      Начинаю плыть от полученного урона и тут же получаю удар ногой в грудь.

      Теряю равновесие, спотыкаюсь обо что-то, то ли Котлованова или ногу Кабанова и падаю.

      Понимая, что падение для меня означает поражение, пытаюсь перебирать ногами, но делаю только хуже: правая нога становится под неестественным углом и упав, чувствую боль в ней, даже несмотря на пыл драки.

      Джамбеков окунает в меня берцы, целясь то в голову, то в корпус. К нему присоединяется Кабанов.

      Пропускаю сильный удар в лицо, плыву и теряюсь.

      Прихожу в себя, когда в туалете пусто.

      Пытаюсь встать, забыв про ногу и тут же кричу от боли, падаю на пол, забрызганный пятнами моей крови.

      Правая стопа как каменная.

      Похоже, перелом.

      На карачках выползаю из туалета, иногда облокачиваясь на стену и зачем-то ползу обратно в кубрик.

      Дневальный смотрит на меня-ползущего, с капающей с лица кровью, глазами полными ужаса.

      Примерно за час доползаю до кубрика, облокотившись на одну ногу встаю, и кое-как забираюсь в свою шконку.

      На следующее утро меня, неспособного даже идти в строю, нехотя увозят в госпиталь, в травматологическое отделение.

      Чему я рад, – несколько дней провести вне ада.

      При этом, я понимаю, что весть о инциденте в туалете и «борзом русском срочнике» разнеслась по роте и меня ждут, чтобы сломать…

      4. Травма

      «Отдых»