Часть. Игнат Дэйнов

нашем этаже остался дежурный офицер, который сразу заперся в комнате лейтенантов, напился водки и уснул, глядя смешные видосы на ноутбуке, успев промямлить дежурному по роте, чтобы тот следил за порядком.

      Перед отбоем, воспользовавшись тем, что большинство в туалете или в бытовке, подхожу к шконке Тыхтамышева, открываю тумбу, нахожу свой ремень, забираю его и, тревожно глядя на узкоглазых, тихо пьющих водку в конце кубрика, выхожу.

      И вот, с вечера, 22-го февраля, рота предоставлена сама себе…

      Ночью просыпаюсь от шума в кубрике.

      Узкоглазые и черные дерутся.

      Мгновенно выключаюсь. Насилие над другими уже не мешает мне спать.

      Просыпаюсь от толчка.

      –N-ов, тебя в сушилку зовут. – говорит Влад-дневальный, виноватым голосом.

      Влад-смуглый парень, родом с южных республик, но достаточно неагрессивный.

      Не знаю, почему он не скооперировался с чёрными, дабы улучшить себе жизнь, а втухает наравне с нами.

      –Нафиг, не пойду, пусть сами приходят. – отворачиваюсь я.

      –Они тогда меня будут бить, сказали. Если тебя не приведу. – слышу голос Влада.

      Около минуты лежу.

      –Ладно, всё равно достанут. – слезаю со шконки я, вздыхая.

      Заходим с Владом в сушилку.

      В центре стоит Отец, держа бутылку водки.

      Рядом с ним шатается Дедов, Тыхтамышев, мл. сержант Г в парадке (он и заступил дежурным), Молгунов, тот, что неделями раньше привёл меня в часть, и Фахылов.

      –Говорят, военный, ты совсем приборзел? – улыбается Молгунов.

      –Почему?

      –А ты сам не знаешь? – удивленно поднимает брови Молгунов.

      Кручу головой.

      –Ты чё, сука, ремень спиздил? – шипит Тыхтамышев.

      Молчу.

      Хули тут говорить? Аргумент, что я спиздил своё их не устроит.

      –Считай в кредит взял. – Молгунов улыбается. -Будешь деньгами отдавать или отрабатывать?

      Я не отвечаю.

      –Чё молчишь? Как выебываться, так ты можешь, как отвечать, ты молчишь.

      Отец громко рыгает.

      –Ты, сука, мне подножку подставил. -ревёт он, звериными глазами глядя на меня.

      –Так ты у нас залупистый? – будто даже радуется этому Молгунов.

      –Нет.

      –Как нет? – говорит Фаха и резко идёт ко мне.

      –Тебе говорили, садись за наши столы, а ты делал вид, что не слышишь.

      Он подошел вплотную.

      Я съежился, но удара не последовало.

      –Полтора!

      Сгибаю ноги в полу-приседе.

      –Значит, ты утверждаешь, что у тебя всё в порядке с дисциплиной? -спрашивает мл. сержант Г. Киваю.

      –Вот, завтра и увидим. Будешь делать всё, что скажем. Если не будет косяков-может быть тебя простим, но учти, тебе придется постараться. Завтра не заставляй нас искать тебя, сразу после завтрака подходи.

      –Понял? – добавляет Молгунов, видя моё молчание.

      Киваю, тяжело дыша, чувствуя, как наливаются тяжестью ноги, которые и так болели после кача прошлых ночей.

      –Тогда иди.

      –Стой! – Дедов, шатаясь подходит ко мне. – Стой смирно.

      Он подпрыгивает и в воздухе ногой пытается ударить меня в грудь,