Когда вернусь в казанские снега…. Антология

фыркала, трясла головой, но с места не двигалась.

      – Что же, мы тут зимовать собираемся?! – возмутилась Ольга. – Алексей, помоги же!..

      Садовников осторожно пихнул кобылу, получил хвостом по лицу и с растерянным видом отстранился.

      Кущевой решительно спешился, шагнул в торфяную грязь и сердито потянул за повод.

      Караван двинулся.

      Коричневые, сшитые на заказ из первых в жизни подъёмных, сапоги инженера раскисли и побурели. Сквозь шёлковую рубаху его нещадно жалили комары, а голову палило солнце. За спиной слышалось сердитое фырканье лошадей, всплески да изредка унылые реплики спутников.

      Кущевой был сердит. Сердит на себя – не сумел переупрямить какую-то паршивую кобылу. Сердит на природу – где же они, пресловутые красоты Дальнего Востока? Но больше всего сердит на «начальство». «Начальство» представлялось ему чем-то неподвижным, тяжёлым, холодным, вроде каменной бабы на древнем кургане. Ему нет дела до страстей человеческих, и оно безжалостно гонит через болото куда-то в тайгу его, Кущевого.

      В дорожный институт Кущевой поступил, как казалось ему, по призванию. Интересно прокладывать через поля и леса широкие ленты автострад, видеть, как по твоей дороге мчатся автомашины. На третьем курсе Кущевого увлекла гидротехника. Манили гигантские стройки на виду у целой страны, сложность работ, применение новейших машин. Но дорожники не строят гидроузлов, и Кущевой выбрал мосты: всё-таки ближе к воде. Он сам попросился на Дальний Восток. Только пройдя суровую школу, можно стать настоящим инженером. Но что он попадёт в такую непролазную глушь, в такую «дыру», Кущевой, конечно, не думал.

      Он зло дёрнул повод и зашагал быстрее.

      Воздух наполнился одуряющим запахом. Караван шёл через заросли багульника. Лес впереди обозначался чётче. Над деревьями показался синеватый дымок.

      – Должно быть, там и есть этот самый пикет? – спросил Алексей.

      – Вероятно, – откликнулся Кущевой. – Весёленькое местечко!

      Неожиданно из багульника поднялся мускулистый парень в полосатой тельняшке. Он приложил руку ко лбу, оглядел караван, и на его круглом лице с проказливыми голубыми глазами появилось восхищённое выражение.

      – Вот это да!.. Целый пионерский отряд!

      – Вы не со сто шестьдесят девятого пикета? – спросил Кущевой.

      – Оттуда, – парень раскланялся с девушками. – Анатолий Борискин, экскаваторщик высшего класса… А вы что, здесь пионерский лагерь поставите? Валяйте! У нас хорошо: мошки, комары да гадюки разных калибров…

      Кущевой строго сказал, что назначен на пикет старшим прорабом.

      – Что же теперь будет?! Ведь у нас уже прораб товарищ Ваханкин… Сергей Герасимыч. Кончай спать, полундра! Начальство приехало!

      Из зарослей поднялся пожилой человек, одетый, несмотря на жару, в тёплый китель и суконные штаны.

      – Я и не думал спать. Просто прилёг на минутку и слушаю: с кем это ты шуточки шутишь. Решил, с кем-нибудь из наших, а ты вон чего! – Ваханкин