Последняя роль. Фридрих Незнанский

вы действительно, не шутите, – сказал он. – Хорошо, я возьмусь за это дело. Но имейте в виду: если с головы моей жены упадет хоть один волос, я достану вас из-под земли.

      – В этом я не сомневаюсь, – спокойно ответил Сергей Николаевич. – И я запомню всё, что вы сказали. Приступайте к работе, господин Турецкий. Время не на нашей стороне, и мы не должны медлить.

      7

      – Ну, как? – с тревогой и любопытством спросила Ирина, когда Турецкий переоделся и сел за стол.

      Александр Борисович откусил кусок пирога с рыбой и похвалил:

      – Вкусно!

      Ирина улыбнулась.

      – Дурень, я не об этом. Как твое новое дело. Ты взялся за него?

      – Слушай, Ир, а не слишком ли мало в пироге лука?

      – Турецкий, не заговаривай мне зубы.

      – Ладно. – Александр Борисович отхлебнул чаю и сказал: – Завтра утром я вылетаю в Лебедянск.

      – О, Господи! Где это?

      – Там! – неопределенно махнул рукой Турецкий. – С Плетневым я уже переговорил. Дело Митрохина они доведут до конца без меня.

      Ирина прищурила голубые глаза.

      – Ты же говорит, что тебе этот Митрохин не нравится. Собирался сам его контролировать.

      – Ну, мало ли кто мне не нравится, – пожал плечами Александр Борисович. – Ты же знаешь, я часто склонен преувеличивать. Дело, в общем, пустяковое. Плетнев справится и без меня.

      – Ну, допустим, – согласилась после паузы Ирина. – А что за дело в Лебедянске? Надолго?

      – Не думаю, что надолго. У одного мецената пропала дочь. Актриса местного театра. Ехала на спектакль, да так и не доехала.

      Веки Ирины дрогнули.

      – Бедная девочка, – проговорила она. – Милиция ищет?

      Александр Борисович покачал головой:

      – Нет.

      – Почему?

      – Отец не хочет огласки.

      – Глупости какие, – поморщилась Ирина. – Какая разница – огласка или нет. Главное, дочь найти!

      Турецкий усмехнулся:

      – У богатых свои причуды. Кстати, если я ее найду, этот лебедянский Рокфеллер готов заплатить пятьдесят тысяч долларов.

      – Пятьдесят? – Лицо Ирины вытянулось. – Ну… хотя бы понятно, что он любит свою дочь, если готов платить такие деньги. А если не найдешь?

      По лицу Турецкого пробежала тень, и это не укрылось от внимательного взгляда жены.

      – Что? – с тревогой в голосе спросила она.

      Он через силу улыбнулся.

      – В этом случае я оставлю у себя аванс. Пять тысяч. Это, конечно, не пятьдесят, но тоже кое-что.

      Ирина задумалась.

      – Ты знаешь… – тихо произнесла она. – Мне почему-то не нравится эта история.

      – Она и не должна тебе нравиться, – пожал плечами Александр Борисович. – Это работа. И не самая приятная работа.

      – А… – начала было Ирина, но осеклась.

      – Что? – спросил Турецкий.

      Она покачала головой:

      – Да нет, ничего. – Ирина положила руку на ладонь мужа. – Ты там береги себя, хорошо?

      – Хорошо.

      – И