Последняя роль. Фридрих Незнанский

Екатерина Шиманова. Она играла главные роли во всех наших постановках. При этом ей всего двадцать семь лет.

      – Она у вас и старух играла? – поинтересовался Турецкий, едва не зевнув. Еще не успев начаться, эта история уже ему наскучила. Какой-то провинциальный театр. Какая-то пропавшая актриса, которая – с вероятностью девяносто процентов – загуляла перед праздниками с каким-нибудь денежным ухажером. Может быть, он увез ее в Крым. Или на Гавайи. Или к черту на кулички. Какая, в сущности, разница?

      – Екатерина Шиманова могла сыграть что угодно, – сдержанно ответил Прокофьев. – Я говорю не как владелец театра, а как его художественный руководитель. Она – гениальная актриса!

      «Что же она до сих пор торчит в вашем Лебедянске, если такая гениальная?» – хотел спросить Турецкий, но сдержался. Сейчас его в этом деле интересовало только одно – гонорар. Если бы не больной мальчик, он давно бы плюнул и сделал театралу «ручкой». Однако ситуация не располагала к подобным выходкам.

      – Итак, она пропала, – сказал Александр Борисович. – Как вы это обнаружили и что предприняли для ее поисков?

      – Четыре дня назад она должна была играть Снегурочку в постановке по Римскому-Корсакову.

      – Опера?

      – Скорее, новогоднее шоу с элементами мюзикла. Спектакль начинался в семь часов вечера. Она позвонила в полшестого. Сказала, что уже едет, и что через десять минут будет в гримерке.

      – Она всегда приезжала в притык?

      Иван Максимович вздохнул.

      – Почти. Назвать очень дисциплинированным человеком Катю нельзя. Пару раз она едва не опоздала к началу спектакля и заставила нас здорово понервничать.

      – Могу себе представить, – усмехнулся Турецкий. – Я вас перебил. Продолжайте, пожалуйста.

      – Да, собственно, продолжать почти нечего. Она так и не приехала в театр. Ни через десять минут, ни через час… Она вообще не приехала. Мы кое-как выкрутились… Выпустили на сцену артистку из второго состава. Тем не менее, факт остается фактом – Екатерина Шиманова пропала.

      – Гм… – Александр Борисович задумчиво нахмурил лоб. – Она ехала на такси или на своей машине?

      – Видимо, на такси. Машина у нее была, но Катя всегда боялась… то есть, боится садиться за руль. – Прокофьев слегка покраснел. – Простите, я не хотел бы говорить о ней в прошедшем времени.

      – Ничего, бывает. Екатерина замужем?

      Иван Максимович покачал головой:

      – Нет, и никогда не была.

      – Детей тоже нет?

      – Нет, – вновь проговорил Прокофьев. И грустно добавил: – Хотя детишек она любит.

      – Ее родители богаты?

      – Ну… отец Кати – довольно состоятельный человек. Он владеет автосалоном, заправками, чем-то еще. Кроме того, он – основной спонсор нашего театра, – скромно добавил Прокофьев.

      – Ему никто не звонил, не предлагал выкупить дочь? – быстро спросил Александр Борисович.

      – Нет, – твердо ответил Иван Максимович.

      – Ясно, – задумчиво проговорил Турецкий. – Эта ваша Катя – она красивая женщина?

      – О!