Синее пламя Юга. Екатерина Бакулина

слышала того, о чем он говорит, только отдельные слова. Не подслушивала, просто он говорил слишком громко.

      «Откажись!» «Да ты с ума сошел? Что ты творишь?» «Давай уйдем, пока не поздно!»

      Если Отер не женится на мне, его клятва не будет иметь силы, это условие.

      «Поздно», – сказал Отер.

      Кадим пытался ему что-то доказать. Сначала на уэйском, потом, когда Отер одернул: «Все слышат, прекрати!» – Кадим перешел на данхарский. Отер слушал, изредка по-уэйски что-то тихо отвечал, но это значит, он понимал данхарский отлично. Ничего удивительного, наверно, это я нигде не была, а он…

      Отвечал, а потом, когда, очевидно, устал Кадима слушать, вдруг рявкнул по-данхарски сам, что-то страшное, очень резкое, всего несколько слов. Так, что даже мне, за стеной, захотелось пригнуться. И вышел. Вернее, зашел в дом, хлопнув дверью.

      Увидел меня.

      Я не подслушивала.

      Но и прятаться сейчас не стану.

      Он окинул меня взглядом с ног до головы.

      – Сейчас начнем, – бросил коротко. Глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться и прийти в себя, разговор с Кадимом дался ему нелегко. – Сейчас, только умоюсь…

      Дернул головой и быстро пошел наверх, в комнату.

      Я пошла за ним, он не возражал.

      Там у окна на столе ведерко с водой и кувшинчик. Видела, как Отер зачерпнул, плеснул себе в лицо. Потом снова. Оперся ладонями о стол.

      – Отер? – позвала я. – Ты сомневаешься?

      – Нет, – сказал он. – Не сомневаюсь. Не бойся, я не отказываюсь от своих слов.

      – Я не боюсь, – сказала я. – Только хочу понять. Кадим сказал, что ты упрямый, привык получать все, что задумал.

      – Да, – сказал он. – Так и есть.

      – Отер… если сейчас… – я и сама точно не понимала, что хочу сказать, видела только, что все идет не так… не очень правильно.

      – Нет, – он очень быстро повернулся, подошел ко мне, взял меня за плечи. – Все правильно, не сомневайся. Сейчас мы пойдем, принесем клятвы друг другу перед всеми и станем мужем и женой. Так и должно было случиться. Тебе точно нечего бояться.

      – А тебе?

      Наши жизни отныне будут связаны. Уверена ли я?

      Его пальцы чуть сжались на моих плечах, но он вовремя опомнился, отпустил меня. Дернулся кадык, ноздри дрогнули. Он пытался то ли решиться на что-то, то ли просто взять себя в руки.

      И что-то в нем изменилось, едва заметно. Но потеплело.

      Он даже улыбнулся мне, только я не поверила этой улыбке.

      – Не бойся, Ингрид, – сказал Отер тихо, очень мягко. – Все хорошо. Я уверен, что сама судьба свела нас. Я сделаю все, чтобы ты не пожалела о своем решении. Чтобы вернулась в Ормхольм полноправной хозяйкой. Чтобы жила счастливо. Чтобы увидела, как растут твои дети и внуки. Ничего не бойся. Мы сейчас пойдем, и я повторю это перед всеми, но сейчас я хочу сказать это тебе. Наедине. Я делаю это не потому, что вижу выгоду для себя… хотя и это тоже, мы взрослые люди и все понимаем. Я делаю это потому, что только увидев тебя, я… наверно, никогда уже не смог бы забыть. Я понимаю, мы знакомы-то всего два дня, и говорить о чем-то серьезном… – он поджал губы, покачал головой. – Я уверен, мы все делаем правильно.

      Он