Синее пламя Юга. Екатерина Бакулина

это слишком жестоко.

      Сейчас это просто слова. Но даже слова имеют силу.

      У Отера в глазах мечутся чуть безумные отчаянные искры. Он клянется, словно прыгает с высокой скалы, не зная, достаточно ли глубоко внизу, не разобьется ли он. Я тоже не знаю.

      Но обратного пути нет. Мы уже летим.

      И я клянусь тоже.

      А потом он целует меня. Легко, почти по-братски, едва коснувшись губами.

      Зрители улюлюкают, веселятся, требуют целоваться еще.

      – Потанцуем? – говорит Отер, подхватывает меня.

      Слегка нетрезвый лютнист, и где только его нашли, ударяет по струнам, заводя веселую и слегка неприличную песню. У меня кружится голова.

      – Ты теперь моя жена, – говорит Отер, обнимая меня.

      У него теплые сильные руки. И хочется довериться ему… по крайней мере в танце. Это так легко. Рядом с ним кажется, что все будет хорошо.

      * * *

      – Если хочешь, если тебе нужно для начала привыкнуть ко мне, – шепотом говорит он мне в макушку, – мы можем просто тихо лечь спать.

      Я натанцевалась так, что не чувствую ног. Я упала бы, если бы он не держал меня. Не нашла бы сил подняться, если бы он сам, на руках, не втащил меня по лестнице и через порог спальни. Если бы не обнимал так сейчас. Как-то совсем иначе теперь обнимал, и даже дыхание его менялось.

      – А тебе не нужно ко мне привыкнуть? – сказала я.

      Он засмеялся.

      – Я уже, – шепнул, словно доверяя тайну, голос вдруг стал ниже и глуше.

      Уже. Это я чувствовала.

      Его руки поглаживали мою спину нетерпеливо, и шнуровку на платье – подхватывая пальцами тесемочки, на пальцы накручивая, но пока не распуская. Отер пытался держаться из последних сил.

      Что ж, по крайней мере, в одном он точно не соврал, я нравлюсь ему как женщина. Так не сыграть.

      Его сердце колотилось.

      Он ждал моего ответа.

      – Не хочу ждать, – сказала я. – Хочу сейчас. А то вдруг потом одумаюсь и пожалею.

      – Поздно жалеть, – сказал он и потянул за тесемочки.

      Я принадлежу ему теперь.

      А он мне.

      Подняла на него глаза. Его лицо оказалось совсем близко, его глаза, вдруг потемневшие, расширившиеся зрачки, огонь, полыхающий в глубине.

      До дрожи.

      Его губы осторожно коснулись моего виска… его теплое дыхание… и я невольно сама потянулась к нему. Прильнула. И обняла за шею, я хотела… просто не знала как…

      – Ты ведь никогда не была с мужчиной, да? – спросил он. Потерся щекой о мою щеку. Так щекотно, у него ужасно колючая.

      – Нет, – сказала я.

      – Ничего, – сказал он. – Все бывает в первый раз.

      – Ничего? – удивилась я. Разве он ожидал чего-то другого?

      – Ты дрожишь, – сказал он. – Не знаешь, чего ожидать, не знаешь, что тебе делать. Но это ничего, надо лишь начать. Подожди… сейчас, – довольно улыбаясь, взял мои руки. – Холодные…

      Немного подышал на них, согревая.

      – Сейчас… – и точно задумал что-то, точно все знал.

      Отпустил, быстро отстегнул перевязь