Химически чистое искусство. Пётр Иголкин

выглядит точь-в-точь так, будто сейчас очнётся, придёт в сознание и что-нибудь скажет. Салон кажется достаточно просторным и удобным; повсюду блестят приборы и инструменты, в раскрытых медсумках лежат бинты, бутылочки со спиртом, лекарства и ампулы для уколов, в полочках рядом с Даней гремят склянки с жидкостями. Врачи расположились ближе к водителю. Один сидит на пассажирском сидении рядом с водителем, двое других – за ними, лицами к нам с Даней.

      Стоит молчание. Только водитель раздражённо реагирует на всякое действие машин, ограничиваясь цоканьем и безмолвными указаниями рукой, как бы желая сказать: «Вы поглядите на него!». Я смотрю на это, как человек-паук, вверх тормашками.

      Я все же не начинаю разговор, хоть и сгораю от желания поговорить. Но и они помалкивают, по-видимому, смущаются моего присутствия рядом, потому я решаю, склонив голову в сторону Дани, притвориться, будто уснула. Пусть это выглядит бы наигранно и нелепо, попробовать стоило, в детстве же прокатывало.

      Проходит совсем немного времени, как молчание нарушает один из врачей.

      – Нет, Митяй, я долго так не выдержу, – говорит он, – не понимаю, как ты только тут десять лет пашешь?

      – Да я-то ещё что… – грубым, низким голосом отвечает тот. – Ты вспомни, кто у нас в отделении ходит; и держи в уме, что они вдобавок на дежурстве стоят. Вот там совсем с ума сойдёшь!

      – Эй, мужики! – вмешивается третий голос, похоже, водителя. – Я же говорил, что сейчас «стрельнёт».

      Ему отвечают:

      – Да, это опыт уже! Как по мне, чуйка навроде твоей появляется на третьем-четвёртом году работы. Втягиваешься потихоньку.

      – Помаленьку, ага.

      – Нет, ребят, я серьёзно! Как тут можно работать вообще, это же сущий кошмар!

      – У-У-У-У-у, – все гудят разом в ответ.

      – Звоночек!

      А потом один из них выдаёт, как я поняла, чуть ли не самый дельный совет для такой работы:

      – Если тебе уже на первом году начинает такое в голову приходить – это повод серьёзно подумать, стоит ли продолжать дальше. Ты спишь как?

      – В последнее время все хуже. Но и прошлая неделя была жуть какая, ты вспомни!

      – Самый рядовой случай, ничего необычного. Подумаешь, было пару часов на сон, вот горе! Этой пары часов нам в армии хватало, чтобы потом получить наряд и не спать ещё столько же! А ты Митяя лучше послушай, он зря говорить не станет. Ты, кажется, ещё не въехал, почему нас называют фанатиками.

      – Преданные делу, разве нет?

      Они громко смеются, а автомобиль немножко качнуло влево.

      – Чего?! Что я такого сказал?

      – Даже среди завсегдатаев больниц мы – карго-культ, – отвечают ему. – Как только стрельнёт, так мы сразу ищем, где упало, что упало. Экшен. Поэтому, если сразу не возникает чуйки на все это дело, если нет желания поиска постоянного «груза» в виде вызова, не следует продолжать. Но ты пока подумай все равно. Быть может, клюнет ещё, кто знает?

      – А как же