Колкая малина. Валерий Горелов

в перестройку:

      Сняли самый главный караул.

      А тут хлеб и кашу валят на помойку,

      Ей и искушает демон Вельзевул.

      Стальная сетка на столбах бетонных,

      В локалку даже мышь не прошмыгнет.

      Тухлая отрыжка из кишок голодных,

      Вот-вот – и первый на помойку поползет.

      Выблядки ежовские голодом ломают.

      Прыгает по куче жирный воробей,

      Крысы, обожравшись, песни распевают.

      Сытно на помойке, но не для людей.

      Назавтра пить откажутся давать,

      В периметре построятся солдаты.

      Всего-то надо было – поддержать

      Избрание завхозов в депутаты.

      А паренёк высокий и культурный,

      Что мёрз у мавзолея на посту,

      Теперь обычный лагерный конвойный,

      Несёт заварку старому вору.

      Святой

      Дед сегодня вытворяет чудеса:

      Под украи́нскую наливку «Спотыкач»

      Он в мутных бликах медного Креста

      Всем увидел тысячу удач.

      Он был доверенный кудесник

      И потихоньку слову Божьему учил,

      И был совсем не пролетарский буревестник,

      И только о надежде говорил.

      Он, может, тоже был не без греха,

      Славянский брат с глазами голубыми.

      О Божьей милости он повторял слова,

      Встречаясь с безнадежными больными.

      Блаженный, за своим смирением

      Прошёл дорогу тюрем и войны.

      А вот сейчас за каждым к небу обращением

      Молил во благость чьей-нибудь души.

      Когда забили в барабаны братоубийственной войны,

      Он понимал, что победителей не будет,

      Но не понимал, за кем Славянский Спас нести,

      И с кем там Божье благоденствие пребудет.

      Он замолчал, как соловей в неволе,

      Потух в глазах и заболел душой.

      И в час полуденный в цветущем русском поле

      При ясном свете отошёл Святой.

      Ни о чём

      Частое моргание, никчёмный разговор,

      Наградой за старание – в картах перебор.

      Хлопают в ладоши на выводы докладчика,

      А на грудях у барышни – советская геральдика.

      В приёмке стеклотары мается толпа

      В похмельных испарениях и грохоте стекла.

      У маленького братика болячка на руке,

      Он скулит и чешется от этого Пирке.

      У бабушки в трамвае украли кошелёк,

      А пионеры строем шагают на урок.

      В первомайский праздник сыто и светло,

      Когда на корку хлеба сгущёнки натекло.

      Когда

      Когда стоишь босой в промёрзшем поле,

      В окружении голодного зверья,

      Твой палец – на курке свободы воли,

      Если рядом не предавшие друзья.

      Когда упавший снег, как саван погребальный,

      На заплёванную землю опустился,

      Я вползаю в тонкий мир астральный,

      Где мой ангел-охранитель затаился.

      Почему-то жар костра совсем не греет,

      Хотя кожа пузырится от огня.

      Что