Колкая малина. Валерий Горелов

коробку,

      С нее сверкали ледники горы Казбек.

      Он изнывал все это кинуть в топку,

      Он был в отца – поступков человек.

      И, накопив на две бутылки водки,

      Их обменял на краску серебрин,

      Чтобы всю грязь кладбищенской решетки

      Закрасить на число сороковин.

      Его отца по первому распутью

      В пивбаре пьяный мусор застрелил.

      Теперь ему вся жизнь казалась мутью,

      И он весь мир нещадно материл.

      Мы выросли в советских полукедах,

      Курили «Приму» и дешевенький «Памир»,

      И крепли в пораженьях и победах,

      Вдыхая жизни томный эликсир.

      Когда моему другу подарили

      Магнитофон «Комета-206»,

      Нам даже гордые и круглые отличницы

      Кивнули рядом на скамеечке присесть.

      Для нас был свой напет репертуар

      Актером из театра на Таганке.

      В наш мозг сочился уличный угар,

      И мы не думали, что будет на изнанке.

      Но все пришло с 206-ой статьей,

      Что того самого, «бакланского», разлива.

      Мы слишком много взяли дерзости с собой,

      А эта птица страстна, но ревнива.

      Мой друг ни разу в жизни не юлил,

      За то, наверное, на сучьей пересылке

      Его конвойный мусор застрелил,

      Хлебнув для храбрости из водочной бутылки.

      Седая, грязная, в лохмотьях крепдешина,

      Она на паперти сшибала на вино.

      Она, быть может, поминала сына.

      Но я ей сунул рубль, на кино.

      Главное

      С тёплыми ветрами кончилась зима,

      В кучерявых силуэтах играют облака.

      Жаворонок ранний в небеса зовёт,

      И верится, что главное мимо не пройдёт.

      Стали одноклассницы подкрашивать глаза,

      И мы старались делать то, чего нельзя.

      Учились, как Высоцкий, хрипло говорить

      И на глазах у взрослых «Беломор» курить.

      Девчонки перестали косы заплетать,

      А мы на пальцах начали перстни рисовать.

      Я её портфель по улице несу,

      И, себя не узнавая, в робости молчу.

      Вот и приоткрылись главные врата,

      Где придётся отличать друга от врага,

      Где соберёшь грехи, и будут искупленья,

      И эти самые чудесные мгновенья.

      В киношке про любовь присел в последний ряд,

      Там, казалось, будет слаще перегляд.

      Комсомол рапортовал в журнале новостей,

      А я бессовестно робел сильнее и сильней.

      На первый лёд коньки на валенки мотает,

      На первый ряд в кино билеты покупает.

      Мальчишка верит, что его весна придет,

      И в чём-то самом главном его не обойдёт.

      Секрет

      Теплый майский ветер, пахнущий соломой,

      Качает рыжие хвосты протаявшей травы.

      Крыши обсосулены полуденной истомой,

      Свои запахи и песни у северной весны.

      Розовые бусины клюквы прошлогодней,

      Дозревшей в стылых покровах зимы,

      Кисло-сладкими конфетами