Волк среди теней. Дэвид Геммел

что ехал чуть впереди, молодой человек с темными глазами, раздвинул губы в улыбке, обдавшей Гриффина зимним холодом.

      – Вы решили тут обосноваться?

      – А что? Это ведь нетронутая земля.

      Всадник кивнул.

      – Мы ищем странника по имени Шэнноу.

      – Он умер, – сказал Гриффин.

      – Он жив, – ответил всадник с полным убеждением.

      – Если так, то меня это удивляет. К югу отсюда на него напали каннибалы, и он не вернулся в свой фургон.

      – И много вас здесь? – спросил всадник.

      – Достаточно, – сказал Гриффин.

      – Ну что же, – согласился тот, – нам пора. Мы ведь едем издалека и далеко.

      Они повернули лошадей и поскакали на восток.

      Мадден подошел к Гриффину.

      – Не понравились они мне, – сказал он. – По-твоему, нам грозит опасность?

      – Возможно.

      – У меня от их вида мурашки по коже забегали, – сказал Берк, присоединяясь к ним. – Очень смахивают на каннибалов, только вот зубы обычные.

      – Что думаешь, Грифф? – спросил Мадден.

      – Если они разбойники, то вернутся.

      – О чем они говорили? – осведомился Берк.

      – Справлялись о человеке по имени Шэнноу.

      – Это еще кто? – спросил Мадден.

      – Иерусалимец, – ответил Гриффин, избегнув прямой лжи. Он никому в караване не открыл настоящего имени Йона Тейбарда.

      – В таком случае, – заявил Берк, – им лучше держаться от него подальше. С ним лучше не связываться, клянусь Богом! Это ведь он перестрелял разбойников в Ольоне. И Даниил Кейд из-за него охромел – прострелил ему колено.

      – Никому про Шэнноу не упоминайте, – предупредил Гриффин.

      Мадден заметил выражение его лица и прищурился. Что-то осталось недосказанным. Однако он верил Гриффину и не стал его расспрашивать.

      В ту же ночь вскоре после полуночи пятьдесят всадников галопом ринулись на селение через восточное пастбище. Передние наткнулись на веревку, натянутую в высокой траве, и их кони с визгом кубарем покатились по земле. Всадники слетели на землю. Их товарищи во втором ряду изо всех сил натянули поводья и остановили коней перед веревкой. Кося их, зарявкали двадцать ружей; двадцать налетчиков и несколько коней рухнули наземь. Второй залп из пятнадцати пистолетов выбил из седел еще несколько человек на заметавшихся лошадях, и уцелевшие ускакали. Некоторые из свалившихся поднялись на ноги и кинулись бежать. В ярком лунном свете стрелки убивали их поодиночке.

      Когда воцарилась тишина, Кон Гриффин перезарядил пистолеты и вышел на пастбище. В траве он насчитал двадцать девять трупов и одиннадцать лошадей, мертвых и издыхающих. Мадден и другие присоединились к нему, снимая с мертвецов оружие. Это были револьверы, заряжавшиеся патронами.

      – Вы посмотрите, – сказал Гриффин, оглядывая убитых, – они все одеты одинаково, будто солдаты в старинных книгах. Что-то тут очень не так! – Он обернулся к Маддену: –