Высокая пропасть. Вадим Юрьевич Шарыгин

минута, после умолкания звона колокольного…

      Падая куда-то в глубины неба, чувствую, как долго больно вам,

      Потоки патоки слов и, вдруг, искры из-под резца зодчего! —

      От обескураженности и обезображенный нервами,

      Выронив в память взгляд, ослеплённый озарением, в тихой заводи,

      Бросился, из окна в жизнь…

      В мемориальную тишину слёз, в зал войди,

      В будущем будучи другом, взбуженный петухами первыми…

      Пропахший, пропащий —

      напропалую, ночью, по го-ло-вам,

      Надцатый век: крадучись близится, незачем мне с ним видеться!

      Клацают капканами леса, волки дрожат по ло-го-вам,

      Тает над костром, истончается белоснежная девица…

      Грозы-молнии. Статность. Старость. Успеть опростоволоситься…

      Камня на камне не останется: от мира, от сада нашего!

      Жил бы да жил…Дожил – вены об лезвие бритвы изнашивал!

      Уже не стихии… А так, бездомная разноголосица…

      2.

      Как осторожно, будучи со сна,

      Сослепу будто,

      Заполоняет ветками сосна —

      Сонное утро.

      Захватывает хвоею растущей

      Пространства голосистые тишины.

      Там что-то происходит в ранней гуще…

      Ты почерком убористым пиши мне:

      О том, как долгожданно пали капли,

      Успев причиною побыть для сгустков света;

      О том, как мыслей медленные пакли

      Распространились в самое горнило лета.

      Застывшей молодости черпая горстями

      Безмолвие безумствующей бязи,

      Идём притихшими нежданными гостями

      В напитанную ливнем зыбкость зяби!

      Как изразцово, будучи со мной,

      Иглы сближая,

      Усугубляет радости сосной,

      Общность чужая!

      Роднеет с каждым шагом, почему

      Так ни при чём я к миру слёз, так надо?

      Беспамятство, как примус, починю,

      Не покладая рук, в объятьях сада,

      В обнимку с мятным ворохом цветов,

      Взгляд раскачав на веточке ольховой,

      К вечнозелёной юности готов,

      Срываясь в сон соснового алькова!

      3.

      Утренний ветер,

      солнечный, свежий,

      Купы раскачены. Небо тугое.

      Раннее счастье. Утро. И где же

      Грусть и печаль? – Мир под ногою.

      Царствует ветер напропалую,

      Парусом вздулась земля и до неба

      Вновь далеко, и как будто целую,

      Быль эту ветреную, да небыль!

      Утренний кофе – по чашкам, по чащам —

      Бешено ветер крадётся шершавый.

      Мне бы одумываться почаще,

      Просто, для рифмы, для фирмы, Варшаву

      Втиснуть в строку, молоком заливая

      Чёрную гущу, глоток первозданный…

      Утро. И я, из души вылезая,

      Вкрадчиво существовать перестану.

      День, разгораясь в кристалле глубоком,

      Чист и прозрачен, и воздухоносен.

      Над Александром распахнутым Блоком —

      Утренний