На языке эльфов. Сабина Тикхо

всем телом.

      – Да оставь, пусть спит.

      – Я хочу напомнить, что по первоначальным инструкциям этот вечно спящий придурок был заявлен как друг, окей? – Судя по движениям рук, Лиен протирает свои палочки. – С пометкой «мобильная и бодрствующая модель», так? А оказался с брачком.

      – И?

      – Никого не смущает, что он стал похож на кота? Либо спит, либо ест, а что делает ночью – точно не известно.

      – Как будто в первый раз. – Юнин убирает локти со стола, позволяя официантке забрать пустые тарелки. – Пора бы уже привыкнуть.

      – Проснись и пой, слипинг бьюти. – Доминик сидит ближе всех: ему несложно вытянуть руку и щелкнуть тебя пальцами по лбу с явными отметинами неудобной позы. – Первый час дня, суббота, год девятнадцатый, война закончилась.

      Ты – слипинг бьюти – всегда поначалу щуришься. Потом потягиваешься, сцепив ладони на затылке. Очень беззастенчиво, так, что задирается серый лонгслив и оголяется линия живота и шнуровка хлопковых джоггеров.

      – Ты как с попойки.

      Юнин всегда прямолинеен, а ты никогда не реагируешь враждебно.

      Выпрямляясь, оказываешься в самом эпицентре того единственного участка, который захвачен крохотной порцией солнца. Такой забавный, когда приходится щуриться и склоняться в разные стороны, чтобы найти возможность спрятаться.

      И когда морщишься. Просто потому, что солнце тебе докучает.

      – Ты выбрал, о чем будешь писать? – Это, конечно, Дакота. Не дает времени освоиться в мире яви и единственных шансов. Валит грузом неумолимого времени.

      А тебе не до этого. Мир должен ждать, пока ты приходишь в себя после обрывочной полудремы, в которой провел последний час. Доминик над тобой смеется, отмечая глупый дезориентированный вид, а ты как будто не слышишь: все никак не можешь найти удачную точку в тени и убрать с лица волосы.

      Сегодня спросонья штормовая буря, заливающая брызгами глаза и путающаяся мачтами в ресницах. Запорошенный помятый лоб и щеки с отпечатками сна.

      – Где писать и о чем? – Ты по-прежнему занятно щуришься и теперь пробуждаешь связки, откашливаясь.

      – Задание Симмонса!

      – Я уловил что-то про скрапбукинг и хлебцы. Откуда взялся профессор Симмонс?

      Лиен ожидаемо возводит очи горе. Он заведомо уверен: ты ни черта не знаешь, потому что проспал все полтора часа социологии.

      На самом деле, только минут пятьдесят.

      А Дакоте все это только на руку. Она меняет центр внимания и ожидаемо набирает воздух в легкие, чтобы изложить всю суть. Вы с ней с одного факультета, так что тебе полезно послушать.

      Я слушаю тоже. Повторно.

      О том, что профессор Симмонс задал еще в пятницу, раздав всем одинаковые белые блокноты.

      – Писать можно все что угодно и сдать, не подписывая?

      – Ну да. Суть просто в том, чтобы дать каждому материал для анализа.

      Ты киваешь.

      Я знаю, что у тебя такая привычка – показывать, что слушаешь и слышишь, хоть и любишь вертеть головой по сторонам, пока с тобой разговаривают. Вот как сейчас, когда глаза сканируют