Тихая ложь. Михаль Шалев

задница. Люди будут над ней смеяться.

      – Как тебе пришла в голову идея с наушниками?

      – А что, не надо было говорить? Такие дорогие наушники, но я никогда ими не пользуюсь, вот я и подумала.

      – Да нет, все правильно. Мы вполне можем себе это позволить, даже если не услышим от нее ни слова благодарности.

      – Да уж какая там благодарность! Она даже спасибо не сказала.

      – Какая есть, такая есть.

      – Пойдем уже! Просто сумасшедший дом какой-то! В каждой квартире свой сумасшедший. Даже эта парочка из квартиры напротив какая-то странная. Правда, – быстро добавила Лайла, – они довольно милые. Как из старого кино.

      – Мне кажется, здесь нам будет не скучно, – засмеялась Сиван.

      Ужин

      – Почему я должна прийти сегодня вечером? – спросила Лайла. – У меня куча домашних заданий и контрольных, которые надо сделать до конца семестра.

      – Ты не обязана сидеть с нами весь вечер. Побудь полчаса и уходи. Яаль был мужем моей сестры, и он подарил нам эту квартиру. Он хочет с тобой познакомиться, ведь ты – его племянница. Мне кажется, в его просьбе нет ничего особенного.

      – Ну хорошо, скажи, что я согласна.

      Зима была в самом разгаре, поэтому Сиван решила не накрывать стол во дворе. Купив эту квартиру, она уменьшила количество комнат, но перепланировала внутреннее пространство так, что с каждой стороны было по спальне, кабинету и ванной, а в центре находились кухня и гостиная с большими окнами, выходящими на внутренний дворик и на примыкающий к дому парк. Сиван не славилась умением готовить. Пока Лайла училась в начальной школе, у нее была няня, которая помимо присмотра за ребенком стирала, гладила и готовила еду. Когда дочь перешла в среднюю школу, Сиван как-то справлялась, заказывая блюда на дом в соседних кафе и ресторанах: раз в неделю – кускус с курицей и овощами, раз в неделю – суши из ресторана в торговом центре, и иногда – блюда из кафе, расположенного возле ее офиса. Это было дорого, но освобождало ее от необходимости готовить – занятия, которое она никогда не любила. Но когда Лайла подросла еще немного, она взбунтовалась и потребовала свежей домашней еды. Все, что Сиван умела готовить в то время, был шницель с макаронами в томатном соусе, но так как выбора у нее не было, она научилась готовить еще несколько блюд: курицу, котлеты, рыбу под имбирным соусом и запеканки из шпината, брокколи или цветной капусты, единственное различие между которыми заключалось только в исходных компонентах, закладываемых в духовку. И это при том, что она выросла в доме, где еде придавалось особое значение. Ее мать Айя и отец Рон были вегетарианцами и постоянно меняли систему питания, следуя новейшим теориям, в то время, когда большинство жителей Израиля, особенно в кибуце, ели что придется, не задавая лишних вопросов. Питались они скромно, почти аскетично, но зато все время обсуждали, что надо есть, а что не надо, и какова пищевая ценность того или иного продукта. С тех пор, как Сиван помнила себя, она всегда думала о том, что попадает к ней в рот, и видела перед собой мать, повторяющую: «Человеческое тело – не помойка».

      Бамби, в отличие от Сиван, прекрасно умела готовить, но