Майское лето. Зинаида Кузнецова

новую книгу и узнавал все больше и больше, но стоило кому-то посмеяться над этим тонко чувствующим и робким в своей целеустремленности юношей, как она тут же начинала хмурить брови и кусать губы…

      – Кошечка моя, – в комнату зашла бабушка. «Сколько же я уже читаю, если она успела вернуться?» – Отнеси, пожалуйста, молодым людям чай и оладушек, я какао варю, боюсь, убежит… будь любезна, дорогая. Они весь день трудятся без перерыва.

      Нина загнула уголок странички, отложила книгу и со вздохом спустилась с подоконника. Взяв серебряный поднос, она вышла на задний двор. Около ее ног тут же запрыгал Джин.

      – Не мешайся, не мешайся, – приговаривала она, пока шла до стройки.

      К вечеру совсем похолодало, и Нина пожалела, что, забыв обо всем за книгой, так и не накинула ничего потеплее топа и юбки.

      Парни сидели на оставшихся бревнах и с интересом смотрели на нее.

      – Бабушка передала для вас, чтобы вы поели… – сказала Нина, нисколько не смутившись. В конце концов, все мальчики постоянно смотрели на нее. Она уже давно привыкла.

      – Спасибо.

      Они взяли с подноса тарелки и кружки.

      Нина ушла бы в ту же секунду, но Джин снова проголодался и решил попытать счастье у тех, кого недавно собирался растерзать (насколько это возможно для таксы).

      – Фу! Что за манеры! Джин! Фу!

      Тот, что в кепке, рассмеялся:

      – Да ничего, – сказал он и кинул Джину оладушку. – Джин, значит… А тебя как зовут? – это уже Нине.

      – Нина.

      – А ты, Нина, знаешь, прямо ничего такая, – жуя, он снова обвел взглядом ее с головы до ног. – Ноги длинные, бедра… Прямо обалдеть…

      – Молодой человек, вы либо разговаривайте со мной интеллигентно, либо не разговаривайте совсем! – сказала Нина и, потеряв к нему всякий интерес, направилась к дому.

      Глава четвертая

      На следующий день все наконец ожили.

      Спустившись вниз на завтрак, Нина первым увидела Даню, а точнее – его незакрывающийся рот, который в тандеме с Даниным мозгом дарил миру в целом и всем находящимся поблизости в частности какую-то очередную уморительную, занимательную историю.

      Туся сидела у зажженного камина на коврике и старательно водила пальчиками по макушке спящего на диване Джина. Любовь лежала на спинке того же дивана параллельно Джину.

      Открывшаяся картина Нину позабавила.

      – Как погодка? – спросила она. – Вроде солнце…

      Гостиная и столовая тонули в ярких лучах.

      – Не верь, – сказал Даня, – лицедейство в чистом виде. Думаешь, что тепло, надеваешь футболку, бодрым шагом выходишь и таким же бодрым заходишь назад через секунду, чтобы взять свитер потеплее. Но, – он поднял указательный палец вверх, – дождя нет и не предвидится.

      – Можем сходить в поле, я нашла папин пленочный фотоаппарат старый… – сказала Туся.

      Длинные темные волнистые волосы, когда она вот так сидела на полу, скрывали почти всю ее тоненькую фигурку.

      – Можем, – согласилась Нина, опускаясь