Майское лето. Зинаида Кузнецова

назад уже с виляющим хвостом и без тени сна на мордочке.

      – Теперь он и с тобой должен поиграть, – Нина передала Дане мокрую от слюней палку.

      – Вот уж счастье, то есть не я с ним, а он со мной. Честь так честь…

      Пока Даня, как и Джин, носился по участку, кидая и выискивая (наперегонки с Джином) палку, Нина с Филей стояли на крыльце и молчали.

      Со стройки, которая была от них всего в паре десятков метров, доносились голоса, один из которых был дедушкиным.

      Подул ветер, и Нинины ноги тут же покрылись мурашками.

      – Ой! – сказала она и обхватила себя руками. – Даня был прав… Холодно…

      Филя стянул с себя толстовку и протянул ей. Сам остался в футболке.

      – Я лучше сбегаю до своей комнаты, ты же замерзнешь… – Она робко прижала его толстовку к груди.

      – Не замерзну, – он улыбнулся. – Я же закаляюсь. А ты, похоже, врала мне в лицо.

      – Ладно, признаю, – Нина поспешно натянула на себя его толстовку, которая по длине была почти такая же, как и ее платье. – Бесстыже, беспардонно и нагло лгала. Я не закалялась, я просто не угадала с одеждой… Как видишь, я постоянно не угадываю…

      После этого разговор пошел проще, и Филя даже стал шутить. Улыбаясь, Нина на секунду перевела взгляд за Филину спину (просто оглядывала двор) и совершенно случайно увидела, что этот мальчишка в кепке снова смотрит на нее.

      «Надеюсь, он решит, что мы с Филей пара», – подумала Нина.

      Однако она совершила ошибку: все продолжала смотреть на парня. Он заметил, конечно. Заинтересованность в его взгляде в ту же секунду сменилась каким-то фамильярным заигрыванием. Нина возмутилась до глубины души и больше на него не смотрела.

      Наконец вернулась Туся. На плече ее висел пленочный фотоаппарат, помещенный в прямоугольный кожаный чехол.

      – Ну что, идем! – Туся светилась от счастья.

      И они направились к сосновому бору.

      Глава пятая

      Нина чувствовала себя странно и немного комично. Она попеременно глубоко вдыхала прохладный и свежий воздух соснового леса и задерживала дыхание, потому что Филя шел рядом с ней и их пальцы иногда (что совершенно естественно при ходьбе) соприкасались.

      Нина сама не могла толком понять, когда почувствовала первые волнения в сердце при виде Фили. В детстве, то есть в ее детстве и в его отрочестве, он почти не обращал внимания на всю их компанию. На лето он всегда привозил сюда, на дачу, кучку близких друзей, которые были куда ближе ему по возрасту, а в городе Нина его совсем не видела. Конечно, она часто захаживала в гости к Дане с Тусей, но Филя в это время обычно где-то пропадал с друзьями.

      Когда все они еще немного повзрослели, примерно классу к девятому, общение их стало более близким, и Нина могла сказать, что Филя уже не скучает, оказываясь в компании своих младших брата и сестры и ее, Нины.

      Вот в это время Нина в него и влюбилась. Ей понравилось, что он всегда одевался не тяп-ляп, как мальчишки в школе, а аккуратно; не мешал фиолетовый и зеленый в одном образе, а предпочитал белые и бежевые