Майское лето. Зинаида Кузнецова

по руке Фили.

      Нина не успела расстроиться, ее отвлек Тусин голос:

      – Подождите, не двигайтесь! Я боюсь, что предыдущий кадр не удался, это же пленка… Нина, а ты можешь еще раз подуть…

      Нина пожала плечами и набрала в легкие воздуха. В этот раз она уже не представляла Филю, только мимолетная мысль пронеслась в голове: «Ну, счастье можно?»

      – Улетела, – услышала Нина Филин голос и открыла глаза.

      – Слушайте, там водонапорная башня стоит, может, наперегонки, а? – сказал Даня, указывая вдаль.

      – Стойте, я фотоаппарат уберу… Представляете, он меня заставил потратить на него пять кадров! Кривлялся…

      И они бросились по полю. Нина улыбалась, длинные волосы летели за спиной. Краем глаза она видела своих друзей.

      Добежав, они все тут же рухнули на Даню, который примчался первым. Так и лежали на траве, положив головы Дане на живот.

      Ноги у Нины болели оттого, что она слишком сильно ударяла ими о землю во время бега, грудь вздымалась. На щеках, судя по Тусиному виду, у нее тоже алел румянец.

      Они засмеялись, спугнув безмятежную тишину в майском поле.

      – Слушай, Улитка, – Даня потряс Тусю, чтобы убедиться, что она точно слышит его.

      – Чего… – отозвалась Туся, все еще тяжело дыша.

      – А как ты фото собралась проявлять? Там же целая лаборатория нужна…

      – Мы с папой проявляли в ванной. Закрывались, и все, – сказал Филя. – Я тут, к слову, вообще единственный из вас, кто еще пленку застал.

      – Поцелуй себя в лобик, – сказал Даня. – Так что? Нам-то фото как увидеть?

      – Я отдам Филе пленку, когда он в город поедет. Он отнесет ее в специальный салон, оставит мою почту. Они проявят и пришлют электронные снимки.

      – А когда ты уезжаешь? – спросила Нина, посчитав, что ничего такого особенного в ее вопросе нет.

      – Завтра утром, – ответил Филя, – а вечером у меня зачет.

      Нине тут же расхотелось смеяться, и она притихла.

      Глава шестая

      Нина никогда совой себя не считала и искренне не понимала, что можно делать в постели после восьми утра. Даже зимой она вскакивала неприлично рано, а уж летом – солнце будило ее практически на рассвете.

      Обычно она несколько минут просыпалась, терла глаза, сонно оглядывала уже залитую светом комнату. В уши ее влетало пение птиц, окончательно прогоняя дремоту.

      Нина вставала, потягивалась так, что кончики светлых волос свешивались почти до подколенных ямочек и обнажался кусочек кожи над резинкой шелковых пижамных штанов. Потом она немного разминалась, крутила головой или руками, лениво рассматривая пейзаж за окном, так же не торопясь расчесывала волосы перед тем, как принять душ. После душа, румяная и довольная, она заканчивала чистить перышки и спускалась к завтраку.

      Сегодня Нина ничего из вышеперечисленного не сделала. Проснувшись, первым делом она подумала: «Через пару часов он уезжает» – и сразу же расстроилась. Пока по ее телу стекали горячие капли воды, она старалась собраться с духом, чтобы с честью выдержать сегодняшний