Майское лето. Зинаида Кузнецова

в нее вообще ходил? Разве деревенские учатся?»). Друг его сидел спокойно, выглядел хмурым и молчал, глядя на огонь в камине.

      Никита увидел ее первым, потому что сидел лицом ко входу, и Нина могла поспорить на свои любимые книги, что он подумал, до чего она хороша. Он своим привычным нахальным взглядом обвел ее тело сверху вниз. Нине нравилось, когда ею любуются (а сейчас он именно любовался, а не оценивал длину ног или объем бедер), поэтому она, чуть приподняв уголки губ, заправила мокрую прядь за ухо и остановилась у входа.

      – А чай еще есть? – спросила она.

      – Ниночка! – бабушка встала и направилась к чайнику. – Ну что же ты, кошечка моя, под дождем бегаешь. Смотри, какой шторм… Заболеешь вдруг… Вот большая кружка, подожди, я еще меда побольше положу. Иди к камину, грейся.

      Нине не хотелось сидеть с молчаливым другом Никиты, поэтому она покачала головой.

      – Я у себя побуду, под одеялом. Возьму только чай. – Она забрала кружку из бабушкиных рук. – И книжку…

      А здесь появилась проблема. Книга лежала на подоконнике, прямо за креслом, в котором сидел Никита. Обойти его она не могла, поэтому пришлось обратиться к нему:

      – Вы не могли бы, пожалуйста, передать мне вот ту книгу…

      Никита с готовностью выполнил просьбу, но перед тем, как отдать Нине то, что она просила, он картинно поклонился и сказал:

      – Прошу, мадам.

      – Мадемуазель. Мадам – это замужняя дама, – поправила Нина.

      – Ах, пардон! Прощения просим, мы в тонкостях не сильны!

      Затем он порывисто встал на одно колено и протянул ей книгу:

      – Пожалуйста, мадемуазель!

      Нина подумала: «Господи, какой клоун. На Даню похож…» – сунула книгу под мышку и с Джином и кружкой чая ушла к себе.

      В комнате она увидела Любовь, уже свернувшуюся клубочком на подушке. Нина пристроилась около нее, а Джину приказала оставаться на ковре около кровати. Тот сразу улегся, не обратив никакого внимания на кошку.

      Вскоре Нину разморило. Тепло одеяла, сопение животных и шум дождя… Глаза ее медленно закрылись, и она сладко заснула, не прочитав и страницы.

      Разбудил ее Джин. Он скулил, царапал дверь и вертелся вокруг себя. Спросонья Нина ничего не могла сообразить. Дождь уже прекратился, но комната тонула во мраке из-за туч. «Ах, я задремала», – вспомнила она и быстро встала, открыв бедной собаке дверь.

      Топая босыми ногами и кутаясь в свитер, Нина направилась следом за Джином. Судя по всему, он хотел в туалет, значит, нужно было открыть ему и входную дверь. Бабушка и дедушка по пути ей не встретились.

      Выпустив собаку на улицу, она увидела у ворот рабочих. Видимо, они как раз собирались уходить. Похоже, дождь закончился совсем недавно.

      Когда Нина открыла дверь и Джин выбежал, Никита обернулся на шум. Он поднял палец вверх, попросив ее не закрывать, и быстро направился к дому.

      – Слушай, – он прислонился к дверному косяку и оглядел ее, жмурящуюся от дневного света и взъерошенную, – ты бы сказала своему этому… другу, чтобы