Стихи. Владимир Набоков

   и не в силах я был

            объяснить,

      что я там, далеко, на реке

      илистой, тинистой, с именем милым,

      с именем, что камышовая тишь…

      Это словно из ямочки в глине

            черно-синий

               выстрелит стриж.

      И вдоль по сердцу

            носится

      с криком своим изумленным: вий-вии!

      Это было в России,

      это было в раю…

            Вот,

      гладкая лодка плывет

      в тихоструйную юность мою,

            мимо леса,

      полного иволог, солнца, прохлады грибной,

            мимо леса,

      где березовый ствол чуть сквозит белизной

            стройной

      в буйном бархате хвойном,

      мимо красных крутых берегов

            парчевых островков,

      мимо плавных полянок сырых, в скабиозах

            и лютиках.

      Раз! – и тугие уключины

      звякают, – раз! – и весло на весу

         проливает огнистые слезы

            в зеленую тень.

      Чу! – в прибрежном лесу

      кто-то легко зааукал…

      Дремлет цветущая влага, подковы

      листьев ползучих, фарфоровый купол

               цветка

                           водяного.

      Как мне запомнилась эта река,

            узорная, узкая.

         Вечереет…

               (И как объяснить,

         что значило русское

               «вечереет»?)

               Стрекоза – бирюзовая нить,

      два крыла слюдяных – замерла

         на перилах купальни…

      Солнце в черемухах. Колокол дальний.

               Тучки румяные, русые.

      Червячка из чехла

            выжмешь, за усики

      вытащишь, и на крючок.

            Ждешь. Клюет.

      Сладко дрогнет леса, и блеснет,

      шлепнет о мокрые доски

      голубая плотва, головастый бычок

            или хариус жесткий.

      А когда мне удить надоест,

      на деревянный навес

      взберусь

            (…Русь!..)

               и оттуда беззвучно ныряю

            в отраженный закат…

      Ослепленный, плыву наугад,

               ширяю,

      навзничь ложусь – и не ведаю, где я —

            в небесах, на воде ли.

      Мошкара надо мною качается

            вверх и вниз, вверх и вниз – без конца…

            Вечер кончается.

      Осторожно сдираю с лица

            липкую травку.

      В щиколку щиплет малявка:

            сладок мне рыбий

            слепой поцелуй.

         В лиловеющей зыби

         узел огненных струй —

            и плыву я,

               горю,

               глотаю зарю

               вечеровую…

      А теперь в бесприютном краю,

      уж давно не снимая котомки,

      качаю – ловлю я, качаю – ловлю

      строки о русской речонке,

      строки, как отблески солнца, бессвязные…

      А ведь реки, как души, все разные,

               нужно,

      чтоб соседу поведать о них,

      знать, пожалуй, русалочий лепет жемчужный,

      изумрудную