На конкурс красавиц требуется чудовище. Наталья Андреевна Самсонова

это мельничный жернов? – предположила Тина. – Вроде как вы выбыли, пора в пруд.

      – Вниз головой, – дополнил Марон.

      – Жернов больше, – отмахнулась я и потянула за кончик рыже-коричневого банта.

      Гамильтон, лежавший на кресле, встрепенулся и в один прыжок оказался рядом. Ведь внутри, на серебряном подносе, покоилась внушительнейшая горка тарталеток с лососевым паштетом!

      – Это явно мне, – облизнулся пес, – лосось высшей пробы!

      Нос у пса ходил ходуном, а потому я просто левитировала ему коробку и отошла в сторону. Нет, мой компаньон добр где-то в глубине души. И даже щедр, если это касается золотых монет: он, как и все жители его мира, не очень хорошо понимает ценность драгоценного металла. Но еда… Я бы никогда не заставила его выбирать – я или тарталетки с паштетом! Это при том, что однажды он рискнул ради меня жизнью.

      – А если отравлено? – предположила я, глядя, как компаньон уничтожает то, чего ему могло бы хватить на пару дней.

      – Переварю. – Он облизнулся и, вспомнив о манерах, с болью в голосе спросил: – Хочешь?

      А после, отрывая от сердца, левитировал мне в руки тарталетку. Маленькую, чуть перепеченную. Такую, как будто ее готовил ученик повара, а не он сам.

      – Это вам на всех. Вы люди, вам много еды не требуется. – И Гамильтон, нервно дернув шкурой, поспешно отвернулся, возвращая свое внимание оставшимся вкусняшкам.

      Мы с ребятами переглянулись и принялись делить эту несчастную тарталетку. И нет, на самом деле мы не хотели, но… Для Гамильтона этот поступок подвиг, а подвиги надо поощрять.

      Поэтому тарталетка была поделена на четыре части – чтобы ему тоже досталась крошечка.

      – Изысканно, – отметила Тина.

      – Отменный вкус, – одобрил Марон.

      – Рыба, – уверенно произнесла я и добавила: – Удивительно приемлемо для рыбы.

      – Точно, ты же не любишь рыбу, – горестно вздохнул пес и понюхал коробку: вдруг там что-то еще есть?

      Но в коробке была лишь небольшая записка.

      Летящим почерком Правитель желал нам всяческих благ и надеялся, что этот набор украсит нашу неделю. На коробке, оказывается, были кулинарные чары.

      – Наивный человек, – хмыкнула я. – Где он видел собаку, способную растягивать вкусняхи на неделю?

      – Не сравнивай, ик, меня с местными вырожденцами, – недовольно проворчал Гамильтон и ушел в спальню.

      По мере передвижения он увеличивался и увеличивался в размерах, так что жалобный скрип кровати услышали все.

      – Надо как-то заказать свежее белье, – вздохнула я.

      – И чего это мы такие брезгливые? – поразилась Тина. – Как на практике лягушек на костре жарить и сокурсников угощать – так ты первая была.

      – Так я же угощала, – фыркнула я, вспоминая то маленькое приключеньице. – Да нет, просто шерстинки колкие и прямо в кожу впиваются. Он ведь и правда воин, и шерсть соответствующая.

      Друзья только переглянулись. На слово они мне не верили, а Гамильтон был слишком ленив, чтобы что-то кому-то