Маршал. Канта Ибрагимов

роль? Как и прежде, он это сделал блестяще:

      – Эй, земляк! Тота, ты здесь? – Георгий наконец-то увидел Болотаева. – Мои кости скрипят, поржавели. А ты учился в Тбилиси, покажи культуру нашего Кавказа.

      Все взгляды в сторону новичка. Болотаев, словно провинившийся ученик, машинально встал, виновато опустил голову, не зная, что ему делать, как быть и, вообще, что от него хотят.

      Возникла какая-то пауза, напряженная пауза и тишина. Это миг перед рывком. Здесь слабых не любят и презирают. Здесь как в дикой тайге: раз на своих ногах твердо не стоишь, то и не надо. Многие мечтают вожаками стать. А Святой Георгий в самый последний и важный момент на сцену вышел, но свою роль не смог доиграть, и в какой-то миг он почти что превратился из пахана и кумира в слабака и артиста, к тому же плохого артиста.

      Все это поняли. Прежде всего это понял сам Георгий. Но ведь не просто так он столько лет вожаком был. И на сей раз опыт и интуиция его не подвели. Он, как положено его статусу, не артист, он режиссер, и поэтому Георгий вновь постарался выправить стать, стал хлопать, призывая к этому весь зал, и вновь крикнул:

      – Земляк, ну что ж ты?! Чему тебя в Грузии учили? Станцуй лезгинку, расскажи про лезгинку, покажи им Кавказ!

      И без этого призыва Тота уже рвался вперед, ведь он прирожденный артист. Но эти слова Георгия вовсе разожгли его страсть, он просто рванул к сцене, до которой было всего шагов десять – двенадцать – просто миг, за который он почему-то вспомнил былое.

      …В 1977 году Тота окончил школу и решил поступить в вуз. Особого выбора в Грозном не было, как случайно увидел объявление: «Идет набор абитуриентов из числа чеченцев и ингушей в институт культуры города Тбилиси».

      Тота скрыл от матери, что поступает в институт культуры – быть артистом не приветствовалось, – сказал, что едет поступать на экономический факультет Тбилисского университета.

      Он подал заявление на музыкальное отделение, потому что хотел стать профессиональным ударником – у Тоты от природы был великолепный ритмический слух и реакция.

      На приемном экзамене он поразил всех своими природными данными ударника, но нужны знания, музыкальные знания и элементарная нотная грамотность, о чём Болотаев и понятия не имел.

      – К сожалению, вы свободны, молодой человек.

      – А можно я лезгинку станцую? – попросил юноша.

      Экзаменаторы переглянулись. Самый пожилой грузин кивнул.

      – Прямо здесь? – удивилась одна женщина.

      – А что, – ответил пожилой преподаватель, – настоящий джигит и на столе станцует.

      – А вам нужна в сопровождение музыка? – поинтересовались у абитуриента.

      – В моем танце и будет музыка, – почуяв шанс, заносчиво ответил чеченец.

      – Ну давай!

      И он дал, и так дал, точнее, такое чудо танца выдал, что от его азарта все преподаватели, даже женщины, аплодируя, встали, а Тота в диком экстазе танца ещё умудрился грубые ботинки скинуть, а потом даже на стол вскочить и на цыпочках, как опытный балерон, выдал