Кладовая солнца. Михаил Пришвин

говорили: «Их много. Едешь иногда, встречается, ну вы-ли-тый, только одет мужиком». Но это говорили уже не про атеиста, а про самого большого барина – ка-мер-юн-ке-ра. У него есть лакей, тоже вылитый, и лакей ходит к дьячихе, и у дьячихи семь человек детей, и все вы-ли-тые. Многое множество вы-ли-тых было, и Курымушка иногда думал, какая же огромная печь должна быть у камер-юнкера.

      С тьмою зимних вечеров и ночей приходило это «на печке», когда сверчок неустанно поет, рыжие тараканы снуют на лежанке, неустанно щелкают счеты в комнате матери, и стук! стук! – оледенелые ветки в замороженное окно. Вздрогнет няня от стука, спустится с огнем посмотреть в кухню, вернется оттуда…

      Курымушка спит и не спит, видит, как осторожно няня шевелит ручкой двери маминой комнаты.

      Щелканье счетов обрывается.

      – Тебе что, няня?

      – Опять Баламутный на печке.

      – Вот те раз!

      И начинается долгое совещание.

      Из всего этого вышел Иван, вылитый Бешеный барин.

Тайна Ивана

      Такой был вечер зимой. В полднях пригревало. Курымушку выпускали на угреве сосульки сшибать, а вечер был еще долгий, зимний; где-то в гостях – очень редко случалось – были мать и Дунечка; вышла такая минута, куда-то няня ушла – не проверять ли, что было на печке? Совершенно один был в старом доме Курымушка, и вдруг слышит голос: «Царя убили!» Какие голоса, кто это крикнул, только явственно слышал: «Убили царя». Курымушка, услыхав, подумал сразу о Дунечке: «Теперь Дунечке хорошо будет». Но за криком и плач начался, шум, топот: это няня с Настей бежали по лестнице. И Курымушке стало жутко отчего-то.

      – Да вот убили царя-батюшку, – всхлипывает няня.

      – Чего ты плачешь, няня? – спросил Курымушка. – Что будет от этого?

      – Как что! Теперь мужики пойдут на господ с топорами.

      «Топорами на печи сено косят раки», – подумал Курымушка в первую минуту, а потом стало вдруг от этого очень страшно, и как видение: мужики идут на господ с топорами, вроде светопреставления.

      – Ай-ай-ай! – вдруг залился Курымушка.

      Няня испугалась:

      – Что? что ты?

      – Как что? Мужики пойдут с топорами!

      – А может, и не пойдут.

      – Пойдут, непременно пойдут.

      – Ты-то почем знаешь?

      – Царя убили.

      – Царя-то убили.

      – И пойдут.

      – Очень просто, пойдут.

      Настя плачет, няня плачет, Курымушка плачет.

      – Что же делать-то, няня? Разве спрятаться?

      – Нужно позвать мужиков посидеть, пока наши подъедут, а то жутко одним. Настя, позови мужиков!

      – Как мужиков?

      – Наших ребят, наши смирные.

      Скоро входят и мужики, тот самый Иван и Павел.

      Няня говорит Ивану:

      – Теперь всех перечистят?

      Иван отвечает:

      – Всех под орех.

      Курымушка:

      – И нас?

      – Какие же вы господа? – усмехнулся Иван.

      – Слава богу, – обрадовался Курымушка и с легким духом смело спросил: – Почему не тронут купцов, Иван, открой мне всю тайну!

      – Купцы на капиталы живут, –