У входа в Шахрай. Ураз Баева

Неужели Рому не знает, что его отец в опале и находится на волоске от того, чтобы потерять пост? Он постарался подобрать слова и замешкался, но Мирас опередил его. Он подошел к Рому и положил руку тому на плечо.

      – Рому, так бывает. Тебе подыщут другую девушку, да будет плодороден ваш брак, и…

      Тот скинул руку с плеча и плюнул на пол. В темных глазах горела такая неприкрытая, редкая для Шахрая ненависть, что Мирас отпрянул.

      – Это должна быть моя помолвка! Все знали! Теперь люди будут гадать, что заставило Губернатора променять Эрнов на патрульщиков с дубинками! Чем я плох?

      Он был прав. Слухи о том, что Ранию пообещали Эрнам, разошлись давно, и помолвка была лишь делом времени. Аян понимал, что Рому придется еще хуже, когда объявят об отставке отца, но не мог промолчать, когда Эрн продолжил оскорблять Монке.

      – Держи язык за зубами, Эрн, а то как бы эти дубинки не прошлись по твоим бокам!

      Мирас ахнул.

      – Аян, он не в себе, – успокаивал он невольных соперников. – Рому, так решил Губернатор. А ты – иди домой.

      – Ну уж нет. – Рому подскочил к Аяну и дыхнул на него картофельным перегаром. Аян поморщился. – Не вам, Монке, мне приказывать. Твой отец решил подмазаться к Губернатору, забыв, что ваша работа – обслуга, вы ничего не производите, в то время как сам Губернатор повис на титьке нашего Министерства. Ты знаешь, какие дела он ведет с отцом? Не-е-е-ет, Монке, вас в жизни не допустят к таким важным вопросам…

      Аян не выдержал. Он схватил Рому за грудки, державшаяся на честном слове рубашка треснула где-то сбоку. Противник уперся руками в плечи Аяна, скаля зубы. С лица его стекал пот, в глазах не осталось и следа опьянения. Послышались испуганные возгласы – только теперь гости обратили на них внимание. Краем глаза Аян увидел, как испуг на лицах ближайших свидетелей смешался с любопытством и жаждой зрелища. Не каждый день в Шахрае увидишь стычку.

      – Не приписывай себе чужие заслуги, – процедил он, притянув лицо Рому так близко к своему, что почувствовал кислый запах его пота. Мирас отбросил идею успокоить соперников и теперь стоял рядом, готовый в любой момент прийти брату на помощь. – Ты в жизни не работал и дня. Вали отсюда, пока тебя не вышвырнула охрана и твоему отцу не пришлось извиняться за сыночка-хулигана.

      – Да что ты…

      – Что здесь происходит? – Голос Сейта раздался так близко и, хотя он был спокойным и тихим, Аян вздрогнул. Рому, вопреки своей браваде, тоже.

       Они отступили друг от друга. Несколько мужчин и женщин с интересом разглядывали представление. Аян узнал одну из них – старуху с разукрашенным лицом, высокой прической и в таком узком платье, что оно обтягивало все ее унылые прелести, проигравшие борьбу с силой притяжения. Завсегдатай всех сплетнических сборищ (он был уверен, что такие существуют) и его дальняя родственница со стороны матери – все в Шахрае так или иначе были друг другу родственниками. Аян не сомневался, что с подачи этой матроны весть о стычке в ближайшие минуты достигнет противоположного конца